Стефенсон
Шрифт:
Эти ужасные условия труда сочетаются с крайне низкой заработной платой, полным бесправием рабочих, произволом смотрителей и владельца.
Забойщик в шахте Зундерленда. Рисунок из «Morning Chronicle», 1843 г.
Неумолимая нужда ввергает в мрачное чрево шахты всех работоспособных членов каждой семьи; дети начинают трудиться наравне со взрослыми с семи-восьмилетнего возраста и даже раньше; в отдельных случаях были зарегистрированы факты работы под землей пятилетних и даже четырехлетних малюток.
Углекопы иногда даже предпочитают жить целыми
Небольшое поселение Вайлам расположено в восьми милях от Ныокэстля иа северном берегу Тайна. Труд и быт углекопов, населяющих его, ничем не отличается от образа жизни рабочих других угольных копей Англии. Все работоспособное население Вайлама трудится, не покладая рук, на пользу мистера Блакетта — владельца расположенных здесь богатейших в округе угольных копей. Оборотистая предприимчивость и коммерческая ловкость владельца обращает труд нескольких тысяч человек в фунты стерлингов. Обширна торговля Блакетта углем, глубоки его шахты, исполнительны и угодливы смотрители и помощники.
На одной из лучших улиц Ньюкэстля высится городской особняк Блакетта, подавляя своим величием окружающие дома. Тем более жалкими кажутся хижины углекопов Вайлама. Эти убогие хибарки, где в страшной тесноте и бедности ютятся семьи рабочих, также принадлежат владельцу копей и приносят ему немалый доход.
На восточной окраине деревушки стоит небольшой двухэтажный домик. Его стены сложены из валунов, кое-как скрепленных известкой, крыша покрыта красной черепицей. Дом разделен на четыре помещения, в каждом из них ютится одно или несколько семейств углекопов. Он стоит немного на отшибе, в стороне от прочих хибарок, словно чуждается их; его называют «Дом на большой дороге» потому, что мимо него проходит тропинка, по которой в конских вьюках перевозят товары и почту из Ньюкэстля в торговый центр Нортумберлэнда-Гексгем.
В нижнем этаже этого дома, в сырой комнате с полуосыпавшейся штукатуркой, 9 июня 1781 года родился Джордж или Георг Стефенсон — знаменитый впоследствии пионер железнодорожного дела.
Поселок Вайлам (Wylam).
Дом, в котором родился Стефенсон.
По культурному уровню и материальному достатку семья Стефенсонов ничем не отличалась от прочих обитателей Вайлама. Глава семьи — Роберт Стефенсон или Старый Боб, как его фамильярно называли товарищи по работе, много лет провел под землей, выламывая неподатливый уголь. Затем он сделался кочегаром при паровом или, как тогда говорили, «огненном» насосе, откачивавшем воду из шахты. Должность несколько более почтенная и доходная, чем занятие простого углекопа: но в семье — шестеро детей, и на жалкие двенадцать шиллингов в неделю Мабель Стефенсон с трудом сводила концы с концами.
Роберт Стефенсон, потомок выходцев из Шотландии, бодрый, неутомимый на самой тяжелой работе, добродушный и никогда не унывающий, пользовался общей любовью соседей и товарищей. Любитель пропустить после работы вместе с друзьями один-другой стаканчик сентябрьского эля, Стефенсон-отец следовал от своих предков, свободолюбивых горцев, страстную любовь к природе.
Особенно он любил птиц. В его лачуге всегда жило два-три ручных скворца, а когда мягкая английская зима покрывала снегом окрестные поля, тучи воробьев и реполовов слетались к зданию, где помещался «огненный» насос. Пернатые хитрецы по опыту знали, что, когда прозвучит обеденный колокол покрытый сажей и копотью человек поделится с ними крошками от своего скудного запаса.
В праздник Роберт Стефенсон предпринимал далекие
Старый Боб был также большой балагур и неплохой рассказчик. Послушать его повествования о разных старинных легендах и преданиях собирались не только дети, но и взрослые.
Как во всех бедных семьях, Джорди скоро был предоставлен самому себе, а когда немного подрос, должен был помогать няньчить своих младших братьев и сестер. Вблизи дома Стефенсонов, где проходила тропинка в Гексгем, теперь пролегала дорога, устроенная из деревянных брусьев-рельсов, по которой в маленьких вагонетках лошади перевозили уголь от шахты к речной пристани. Джорди был обязан следить, чтобы кто-нибудь из его маленьких братишек и сестер не попал под быстро мчащиеся вагонетки с углем. На шустрого и бойкого мальчугана рано была возложена и другая обязанность: он состоял на побегушках у всех обитателей дома, когда им что-нибудь нужно было в соседнем поселке.
Больше всего маленький Джорди любил носить обед отцу на работу. Он хорошо знал дорогу к машинному зданию, где помещался «огненный» насос Старого Боба. В восхищении и страхе замирало сердце ребенка, когда, бережно неся узелок с едой, он приближался к огромной досчатой постройке.
Из высокой трубы извергаются клубы черного дыма, сыплются искры. Изнутри слышится резкое равномерное пыхтение, прерываемое оглушительным грохотом железа. Кажется, что здесь сидит плененный, закованный в цепи огнедышащий дракон, тяжело дышит, звенит своими оковами. Чтобы попасть в помещение, где работает отец, нужно пройти под огромным деревянным жолобом, по которому с плеском струится вода, поднимаемая машиной из шахты, и по скользкому покатому настилу спуститься в подвальное помещение. Здесь почти темно, только иногда из огромной топки вырывается яркое пламя. На солидном каменном фундаменте, обмурованный кирпичной кладкой, стоит котел. На его выпуклой крышке устроено несколько трубок с кранами, а посредине довольно толстая труба уходит сквозь потолок в верхнее помещение.
Отец вместе со своим помощником — мальчуганом немного постарше Джорди — время от времени открывает топку. Задыхаясь от жара, они подбрасывают лопатами уголь или ворочают внутри длинной железной кочергой. Уголь сложен здесь же высокой кучей, он быстро исчезает в ненасытной топке. Через определенные промежутки времени подъезжает груженная углем фура и ссыпается новый запас топлива.
Угольная пыль носится в воздухе, жаром несет от топки, холодом веет от сырых стен. Черная пыль попадает в рот, лезет в глаза, облепляет потные тела кочегаров. И отец и его помощник обнажены до пояса; кажется, что их тела покрыты черной сверкающей чешуей.
Улучив свободную минуту, Старый Боб берет узелок с едой и вместе с мальчуганом усаживается на бревне возле входа в котельную. Жадно ест, отламывает краюшку сыну, затем закуривает трубку, расспрашивает, что делается дома.
Джорди с гордостью посматривает на мускулистое, покрытое сажей тело отца. Когда он подрастет, он тоже сделается кочегаром и будет бросать в топку огненной машины уголь, а пока так забавно смотреть, как стайка воробьев нахально подбирает крошки, которые бросил Старый Боб.
Часто случается, что машина не работает; это, значит, засорились насосы, поднимающие из шахты воду, или же что-нибудь испортилось в сложном механизме машины.
Однажды, во время такой остановки, отец повел мальчика в верхнее помещение. Это здесь непрерывно день и ночь яростно пыхтит и грохочет цепями таинственный великан. Но теперь все объято тишиной, только кое-где капает вода да поблескивают медные части.
Джорди с любопытством присматривается. В одном конце обширного помещения, прямо над местом, где стоит котел, возвышается огромный медный цилиндр. Он прикреплен к массивным деревянным балкам и так высок, что рослому отцу не дотянуться до верхнего края. Чтобы обнять цилиндр, нужно взяться за руки не меньше, чем двум человекам.