Стеклянное лицо
Шрифт:
Шея болела, но еще больнее было от воспоминания о том, как заботливая Зуэль ударила ее кнутом. Поморщившись, Неверфелл встала и ощупала свои ушибы и порезы. Продолжая всхлипывать, похромала следом за тележкой. Несмотря на все прошлые неудачи, Неверфелл так и не научилась сразу смиряться с отказом. Кроме всего прочего, ей надо вернуть кролика.
Через несколько минут ее настойчивость была вознаграждена. Раздался оглушительный треск.
Неверфелл понеслась на шум так быстро, насколько позволяли израненные ноги и темнота.
Повозка не просто так ехала медленно и осторожно. По всему коридору валялись камни разной величины, в полу то и дело попадались ямы, подстерегавшие неосторожное колесо. По тому, как накренилась повозка, стало ясно: во время отчаянного бегства левое колесо угодило именно в такую яму.
Обе девочки вылезли из повозки. Мальчик, слушая торопливые инструкции Зуэль, пытался вытащить колесо из ямы. Боркас стояла на страже, и выражалось это в том, что она хныкала и заламывала руки, оглядываясь по сторонам. Когда Неверфелл с поднятыми руками, демонстрируя, что они в безопасности, вышла из туннеля на дрожащих ногах, Боркас взвизгнула и показала на нее:
– Демон! Он преследовал нас! Он пришел за нами!
– А-а!
На Неверфелл посыпался град камней, от них откалывались куски.
– Я… прекратите! Вы чуть не… Прекратите! Я не причиню вам вреда! Я не хочу…
Она смогла бы объясниться, но именно в этот момент кролик решил, что с него достаточно, и рванул к трещине в стене. Неверфелл перестала умоляюще вздымать руки и бросилась к повозке, к вящему ужасу пассажиров, а потом распласталась в прыжке. Тело ударилось о камень, руки наткнулись на мех, и она схватила зверька, обезумевшего от ужаса. Присев на корточки, она зажала кролика между коленями, сняла куртку и через пару секунд стала обладательницей дергающегося клубка.
– Прошу прощения, – промямлила она. – Извините… мне надо было поймать… Он опрокинул ведро и убежал, я пошла за ним, и вот…
По сравнению с их голосами ее голос казался неприятным и скрипучим – ведь ей нечасто доводилось поговорить, а подступающие слезы окончательно испортили впечатление.
– Я не причиню вам вреда. – Она неловко встала и захромала к повозке.
– Чего ты хочешь? – В дрожащем голосе Зуэль звучала решимость. Трясущейся рукой она сжимала кнут, указывая им на Неверфелл.
– Я просто… просто… просто мне нужен сыр… – И Неверфелл зарыдала.
Трое незнакомцев сурово ее рассматривали, потом переглянулись.
– У нас есть сыр? – прошептала Зуэль. – Если дать ей сыр, она уйдет?
– Нет… не любой сыр.
Неверфелл упала на колени, изо всех сил сжимая в руках бьющийся комок. Разговор пошел не в ту сторону. Она сбивчиво поведала, что по ошибке отправила мадам Аппелин не тот сыр, что ей надо вернуть его, но слова звучали глупо даже для ее ушей. Договорив, она засомневалась, что ее вообще слушали. Она горела от ненависти к себе и едва слышала, о чем перешептываются в повозке.
– Нет, – шипела Зуэль. – Послушай меня. То, что надо. Это то, что надо. Она хочет найти мадам Аппелин. Мы хотим, чтобы кто-то подарил ей Вино. Так что ты проведешь ее в дом, украдешь приглашение или еще что-то придумаешь, а она поможет нам выпутаться. Прекрати ныть. Сделай милое Лицо. Я поговорю с ней.
Неверфелл очнулась, только когда рядом с ней заскрипел гравий под чьими-то шагами. К ней осторожно, словно пытаясь не спугнуть дикое животное, шла Зуэль. Девочка выжидательно улыбалась, и ее глаза блестели от любопытства.
– Хорошо, – сказала она с теми же интонациями, с которыми Неверфелл обращалась к кролику. – Все будет хорошо. Мы поможем тебе.
Неверфелл взглянула в улыбающееся лицо и решила, что это ангел.
Самозванка
После всех ударов и неурядиц этого дня Неверфелл была совершенно счастлива, что наконец кто-то решает за нее. И еще более счастлива оттого, что этот кто-то имеет ясный план – сама она, как ни старалась, не могла проследовать за ходом мысли Зуэль. Какое-то прослушивание, непонимание, происшествие, которое случилось с девочками вчера, – все рассказали ей так быстро, что детали словно утекли в песок.
– Понимаешь? – снова спросила старшая девочка, на этот раз медленнее и терпеливее.
Неверфелл опять махнула головой. Движение началось кивком, а закончилось странным подергиванием.
– Не важно, – нежнейшим голосом произнесла Зуэль. – Просто запомни, что тебе надо сделать, и все будет хорошо. – Она бросила многозначительный взгляд на свою упитанную подругу. – Что ж… мы переоденем тебя в новое платье. Ладно? Ты можешь снять маску?
Неверфелл придушенно вскрикнула и в панике прижала маску к лицу. Если девочки увидят, какая она уродина, они снова убегут, и ей придется начинать заново.
– Не беспокойся, – ворковала Зуэль. – Ладно… оставим. У тебя ожог или что? Не важно, мне можешь не говорить. Но если кто-нибудь спросит, почему ты в маске, скажи, что заботишься о цвете лица. Итак, ты придешь к двери мадам Аппелин и, когда тебя спросят, откуда ты, скажешь, что тебя прислали из академии Боморо и что ты пришла на прослушивание Глиняных девочек. Запомнишь?
Неверфелл кивнула.
– Очень хорошо. – Чудесная улыбка. – Так ты окажешься во владениях мадам Аппелин. Теперь видишь это? – Перед ее лицом в десятый раз помахали маленьким флакончиком с бурлящей пурпурной жидкостью. – Помнишь, что с этим делать?
– Отдать… слугам?
– Правильно. Скажешь им, что это подарок для мадам Аппелин в знак благодарности за приглашение на прослушивание. Вот и все. Потом ты можешь потихоньку ускользнуть и найти кладовку, или где там она держит покупки, и забрать свой сыр. Это же не кража, правда?
– Разве нельзя просто поговорить с мадам Аппелин? – Эта часть плана волновала Неверфелл больше всего. – У нее приятное Лицо…
– Нет, боюсь, что нет, – мягко возразила Зуэль. – Если ты это сделаешь, план не сработает. Она не отдаст тебе сыр, Неверфелл. С какой стати? Он ей нужен. И если она узнает, что ты не настоящая кандидатка, то не станет пить Вино.