Стеклянное море

Лукьяненко Сергей Васильевич

— Хорошо, — после короткой паузы сказал Ланс.

— Счастливо отдохнуть, лейтенант. — Маккорд улыбнулся и положил бумагу на прозрачную плоскость стола. Листок плавно опустился в «стекло» и исчез. — Мне не хочется терять таких людей, как вы, перед самым началом войны.

— А война неизбежна, — словно против воли сказал я. — Никакой надежды?

Маккорд покачал головой:

— Рассчитывайте на две-три недели мира, Сергей. Относительного мира. Лучше всего — останьтесь на Таре. Если хотите…

Он замолчал. Потом, глянув на Терри, предложил:

— Я ведь

могу вернуть вас в прошлое. В двадцатый век. Живите на Земле или в хроноколониях. Только не афишируйте своего существования — по имеющимся данным, из прошлого вы исчезли. Возьмите другие имена, выкиньте из головы фангов…

— Нет! — хором ответили мы.

Потом я вздохнул:

— Маккорд, вы понимаете, что это — жить в прошлом? Я не имею в виду условия жизни — хроноколонии вполне развиты. Вы знаете, что такое — быть в свершившемся? Помнить, что для настоящего мира, для будущего — ты уже мертв. Что ничего не сможешь — да и не имеешь права — совершить… Ничего выдающегося, ничего заметного, ничего подлинного? Может быть, это тщеславие, Раймонд. Но от него можно сойти с ума. Мы убежали из двадцатого века потому, что вы сделали его прошлым.

Маккорд кивнул:

— Понимаю. Предложение было излишним… Что ж, корабль для полета к Тару вам предоставят. Но вначале вы пройдете сканирование, Сергей.

— Мы с Лансом будем присутствовать, — быстро сказала Терри. — Я разбираюсь в технологии процесса и прослежу, чтобы он был односторонним.

— Как угодно, принцесса. — Маккорд пожал плечами. — Мы не собираемся вкладывать в мозг Сергея ложную память или психокоды. Единственное, что меня интересует — это что же все-таки произошло на Сомате.

* * *

Темная синева неба. Желтое солнце слегка выглядывает из-за горизонта, белое ползет к зениту. Сомат.

Песок передо мной белый — вплоть до разрушенного дома. Там лишь чернота, шлак, пепел, сажа. И закамуфлированные белым роботы нелепы и заметны, как мишени в тире.

Я и сам в роли мишени. Вокруг дрожит радужная пленка защитного поля, прогибаясь под лазерными лучами. Наверняка роботы включили и деструкторы, настроив их на нервную ткань. Но луч деструктора невидим.

Белые фигуры роботов неподвижны и не пытаются увернуться. Им чужд инстинкт самосохранения, их задача — уничтожить меня. Я ловлю их в окошко прицела, там вспыхивает алая точка — цель захвачена… И мой деструктор обрушивает на противника луч, настроенный на ткани псевдомозга. Мне трудно понять, когда робот не выдерживает натиска, внешне он неизменен. Лишь светящиеся точки излучателей в броневых амбразурах гаснут… А вот этот свихнулся. Он крутится на месте, луч его полосует соседних роботов. Те на мгновение отвлекаются от меня и слаженным ударом приканчивают обезумевшего собрата. Отлично. Мой щит-генератор долго не выдержит, но я дам бой… Скольких я успею уничтожить, прежде чем лопнет мыльный пузырь защиты? Интересно…

Тишина. Лишь пищит зуммер энергоблока — он истощен до предела. Поле вокруг гаснет.

Но и лазерные иглы исчезли, лишь сетчатка глаза хранит ослепительные черточки лучей. Не смотрите на электросварку и боевые лазеры, это вредно для здоровья… Я зажмуриваюсь — в темноте пылают огненные стрелы. Они переплетены, словно складываются в буквы. Я вновь смотрю на свой дом — на бывший дом. Роботы торчат вокруг уродливыми скульптурами. Притворяются? Зачем, ведь моя защита исчезла… Неужели я их переиграл?

Деструктор тоже выработан. Я достаю пистолет — жалкое оружие против бронированных монстров. И медленно иду к дому.

* * *

Сканирование памяти нельзя назвать неприятным или болезненным. Вот только потом не сразу приходишь в себя. Я лежу на мягкой кушетке, слегка массирующей тело. И вспоминаю — уже без помощи скользящего по клеткам мозга мыслезонда. Был бой на Сомате — я победил. Скрывался в горах. Терри связалась со мной… Я на Земле. Роддеры, Алма-Ата, Нурлан. Терри. Ланс с Трофеем в сумке. «Семейный ужин». Маккорд. Фанги. Сканирование памяти. Похоже, я в норме. Только тянет в сон… А рядом тихий разговор:

— С ним все в порядке, доктор?

— Конечно. Подождите несколько минут, действие наркоза сейчас пройдет. Все в порядке…

— Сержант! — Это голос Ланса. Но почти незнакомый, твердый, командный. — Что скажете по поводу фильма?

— Это не может быть правдой, лейтенант, — почтительно, но уверенно отвечает незнакомый мне охранник. — Вы же видели, там было восемь Ка-Бэ четырнадцатых, «Ярость». Человек против них не выстоит. Щит-генератор сдох бы через пару секунд.

— Ложная память исключена, молодые люди, — снова вступает в разговор врач. — Я просканировал все слои, вплоть до подкорки. Вегетатика, двигательные реакции, эмоциональный фон. Не знаю, с кем он там дрался, но бой шел именно так, как мы его видели. И слышали — прошу у вас прощения, леди… Пациент очень эмоционален.

— Я ругалась бы еще крепче, — холодно отвечает Терри. — Да и с вас сполз бы весь лоск, доктор, под огнем восьми боевых киберов.

— Значит, они стреляли не в полную силу, — без особой убежденности предполагает сержант. — Создавали видимость боя…

— А защитное поле прогибалось от ветра, — язвительно отвечает Ланс.

— Отнесите кассету в технический отдел. Пусть с ней поработают специалисты… Может, у Сергея был нестандартный энергоблок, Терри?

— Не знаю… Стандартный, кажется. В конце концов какая разница? Главное, что выдержал… — Голос Терри слегка дрожит.

* * *

Корабль Десантного Корпуса должен был доставить нас к Тару за десять часов. Не предел скорости, конечно, но пилоты вели его в обход опасных участков, не удаляясь от земных баз, готовых прийти на помощь в случае нападения фангов.

— Надо признать, Маккорд затратил на беседу с нами немало драгоценного времени, — хмыкнул я. — Учитывая сложность обстановки.

— Принц, Раймонд потратил лишь свое личное время, — возразил Ланс. — Пока мы находились у него в кабинете, время окружающего мира стояло.