Стеклянное море
Шрифт:
Клинок вошел в Неса — так же глубоко, как в первый раз. Но теперь я попал в какой-то из жизненных центров.
Кожа под вздыбившейся шерстью почти мгновенно стала пепельно-серой. Нес издал протяжный вибрирующий стон. И подался назад, будто опять собирался слезть с клинка. Но что-то у него уже было невозвратимо нарушено. Движения стали неловкими и медленными.
Фанг упал, сквозь разрез в комбинезоне сочилась янтарно-желтая кровь. Ткань комбинезона дергалась, стягивая разрез. Нес попытался встать, не смог и покатился по песку —
— Шиар… Ади шиар… Как некрасиво…
Я вздрогнул. Побрел к фангу по мутной, словно закипающей воде. Спросил, сдерживая волнение:
— Что ты сказал? Некрасиво?
Черная точка гиперпередатчика спикировала к нам. Зависла в метре над головой.
Глаза Неса следили за мной со странной иронией.
— Это некрасиво, принц… Смерть некрасива… Война некрасива… Я понял. Ади шиар. Пусть поймут другие.
Неужели так просто? Они же видят и слышат нас! Все фанги! Они не могут не поверить командору Несу!
Я беспомощно оглянулся. Разбитый корабль вдали, мертвые разноцветные скалы… Победить можно лишь любовью. Заставить врага проиграть способна и ненависть. Но побеждает лишь любовь — мы учили этому тысячи лет… Что за бред? И чьи слова всплывают в памяти? И почему за избитыми истинами пульсируют боль и страх? Не ошибись… Не ошибись, лорд с планеты Земля…
Побеждает лишь любовь. Не попадись в ловушку фальшивой победы — она хуже поражения.
— Нес, — прошептал я. — Нес, когда ты поверил мне? Когда ты поверил в мою правду? В мою красоту?
Фанг вздрогнул. Он стоял по колено в прозрачной воде, и я видел, как растворяются в ней желтые струйки крови. Комбинезон Неса никак не мог закрыть рану…
— Сейчас, принц. Сейчас, — твердо повторил он.
Я молча смотрел на Неса. На тонкие жилки, пульсирующие вокруг глаз. На мокрую слипшуюся шерсть. Даже в таком виде он был красив. Даже собственную смерть он сумел рассчитать по всем правилам. Жалкий, измученный вид придал бы оттенок фальши его словам. Слишком быстрое поражение — клеймо слабости.
Он умирал красиво, как и жил. И ему должны были поверить. Обязаны.
— Ты слишком долго был со мной, — сказал я. — А может быть, видел и то, о чем я рассказывал? Ты поверил — и понял, как убедить других…
— Замолчи! — Нес выпрямился. Его пошатывало, и тонкие струйки воды стекали с комбинезона, перемешиваясь с желтой кровью. — Замолчи, принц!
В его голосе осталась лишь боль. Он видел, как рушится башня его лжи — как сказанные им слова теряют красоту. Черный зрачок гиперпередатчика холодно смотрел на нас.
— Я не дам тебе умереть, — прошептал я. — Хватит мучеников, строящих собой фундамент храма…
— Ты начинаешь войну, — прохрипел
— Если мы не можем понять, в чем красота, а в чем уродство, если мы не умеем слушать друг друга… Нам остается лишь умереть, Нес. Дай руку.
Он заплакал бы, но фанги не умеют плакать. Его рука дрожала, когда он протянул ее мне.
— Мы не убедили их. Шиар…
С израненных пальцев падали в прозрачную воду янтарные капли. Падали и медленно растворялись в чистой воде. Настоящей, мокрой, живой воде…
— Что это, принц? — голос Неса словно бы окреп. — Вода?
Сверху по-прежнему тек поток серой пыли. А вот ниже по течению на сотню метров текла настоящая вода. У наших ног она тихо бурлила, сбрасывая тусклую серую оболочку. Там, где в воду падали темно-желтые капли, она становилась прозрачной, хрустально чистой — мгновенно.
— Твоя кровь, Нес, — я был удивлен, но не более. — Она катализатор обратного перехода воды. Кремнийорганика распадается… Моя кровь… любая биологическая жидкость делают то же самое, но медленнее. Пойдем.
Я почти силой вытащил его на берег. Черный шарик начал плавно кружить вокруг нас — то ли повинуясь приказам далекого оператора, то ли следуя заложенной в него программе.
— Вода оживает, — тихо сказал Нес. — Красиво…
— Это ненадолго, процесс нестабилен, — я беспомощно похлопал себя по карманам. — А вот ты истекаешь кровью. У тебя есть бинт?
Фанг покачал головой, не отрывая взгляда от ручья. Сверху наплывала серая пыль, и голубовато-прозрачная лента чистой воды таяла.
— Бинт нужен…
Я стал отрывать рукав куртки. Плотная материя поддавалась с трудом. Вытащив нож, я стал резать ткань. Изнанка куртки гигроскопична, для временной перевязки сгодится. Должна же кровь фангов иметь механизмы свертывания.
Острое лезвие пропороло ткань и полоснуло по коже. Я выругался, отодрал рукав. Разрезал его по шву, глянул на длинную царапину. Неглубокая, но кровь текла сильно. Нормальная человеческая кровь, багрово-черная…
— Смой кровь! Пока есть вода, смой! — Нес почти кричал. Я непонимающе посмотрел на него, пожал плечами. Провел ладонью по окровавленному предплечью. И опустил руку в тающее на глазах пятно чистой воды — рожденное волей фанга и моим ударом, крохотное, исчезающее, как наши надежды на мир…
Это походило на взрыв. Вода вскипела как сжиженный газ, в который упала раскаленная железка. Меня толкнуло, отбросило от ручья прямо к ногам полулежащего Неса. А вверх и вниз по мелкому руслу катились голубые волны — серая пыль под их напором исчезала, превращаясь в обычную воду. На гребнях волн плясали белые искры, временами вспыхивали прозрачные языки пламени.
— Твоя планета оживает, принц, — прошептал Нес. — Есть время для смерти и время для жизни. Одно переходит в другое — и конца нет…