Стеклянное море
Шрифт:
«Псевдоразумные» молекулы, каждая из которых была одновременно и щитом, и мечом, и генератором всевозможных полей, распадались. Бронекостюмы пожирали друг друга.
Я засмеялся, продолжая удерживать руку. Пленка на моем теле колыхалась, истончаясь и сползаясь к руке. «Опасность, опасность», — звенел в мозгу слабеющий голос.
Вначале броня соскользнула с левой руки, и я почувствовал обжигающий жар испепеленной улицы. Затем металлопленка сползла с ног. Ботинки зашипели, коснувшись мостовой. Боевой комбинезон не способен противостоять
Когда я заставил себя открыть глаза, между моей ладонью и мохнатой ладонью Неса катался серый комок — шипящий, вздрагивающий, словно капля воды на раскаленной сковородке. Я убрал руку. Серый комок сделал отчаянную попытку растянуться между нашими руками — и упал, превращаясь в тончайшую пыль.
— Конец броне, — сказал я, глотая раскаленный воздух и невидимые миллирентгены.
Нес кивнул. Мы смотрели друг другу в глаза.
— Я хочу поговорить о красоте, Нес.
— Со мной?
— Со всеми фангами… — Я усмехнулся. — Чем больше, тем лучше.
Нес молчал.
— Я отпустил тебя на Клэне, — тихо сказал я. Ноги жгло как огнем, глаза слезились. — И не хочу вновь выяснять, кто из нас сильнее в рукопашной. Послушай меня, Нес.
Фанг потянулся к нагрудному карману комбинезона. Затем, словно в раздумье, опустил руку и расстегнул маленький футляр на поясном ремне. Достал из него серебристый шнур, встряхнул.
— И куда нас перебросит? — поинтересовался я, глядя на широкий обруч в руках Неса. Воздух в нем дымился, дрожал туманной пленкой.
— На мой корабль, — безмятежно сказал Нес. — На флагман атакующей Ар-На-Тьин эскадры.
Это меня не удивило. Нес не мог быть простым десантником, раз уж он носил молекулярную броню…
Не колеблясь я шагнул к фангу, держащему над головой обруч — гиперкатапульту. Нес изобразил что-то похожее на улыбку. И разжал руки. Мутное стекло гиперперехода упало на нас.
7. Исповедь
Серый мрак — не то умерший свет, не то неродившаяся тьма. Легкость — почти невесомость, лишь намек на притяжение. Гиперпереход? Нет… Слишком реально.
— Говори, человек с Земли…
Нес был передо мной. Мягкий силуэт во мраке. Преступник и жертва.
— Мне мало одного слушателя, — прошептал я. В этой полутьме, скрывающей каюту инопланетного корабля, в этой тишине, где звуки казались противоестественными, можно было говорить лишь шепотом.
— Тебя слушают тысячи, человек. Говори. Те, кто вел корабли к Ар-На-Тьину, те, кто ведет их сейчас к Земле, — они слушают.
— Спасибо. — Я посмотрел во тьму. Там — внимательные глаза, Нес не лжет. Там — смерть Земли и галактики.
— Мы пришли к вам с добром, — слова возникали словно помимо воли. — Наша вина — мы не поняли разницы между нами. Не поняли того, что глубже поступков — не поняли причин…
Я видел то, о чем говорил. Так, словно был рядом. Так, словно кричал сквозь толстое стекло — не в силах докричаться и не в силах промолчать. Линкор «Миссури». Экспедиция к Фангу. Обмен информацией — будем честными, скажем всё. История — да, мы были жестокими, да, мы воевали. Ведь и фанги не всегда жили в мире? Литература, живопись… Избранно. Мы были плохими, мы стали хорошими. Вы тоже прошли через это, верно?
Внимайте голосу Земли. Учите ее прошлое — мы честны перед братьями по разуму. Мы обличаем войну — о, как мы ее ненавидим…
— Однажды, — говорил я внимающей тьме, — каждый человек задается вопросом: в чем смысл жизни. Думаю, у вас то же самое. Вот только ответы мы нашли разные.
В книге, которую я люблю с детства, есть простой ответ на вечный вопрос — человек живет для счастья. Другое дело, что для человека счастье — любовь, покой, богатство, знания. И трудно спорить с аксиомой — трудно даже усомниться в ней. Для вас целью жизни стала красота. То, что естественно — не безобразно. То, что отвратительно — недостойно подражания. Вы жили, навсегда решив, что красиво, а что безобразно. Пока мы не обманули вас.
Я замолчал, сглотнув застрявший в горле комок. Только ли вас мы обманули? А себя? Сколько красивых слов заставило меня стрелять в людей, сколько красивой лжи невидимыми нитями тянуло мои руки…
Ложь…
— Вы не понимаете, что это — красивая ложь. Для вас это бессмысленнее холодного пламени и сухой воды… — я запнулся, вспомнив Сомат. Вода бывает сухой. Чушь! — Но мы умеем лгать красиво — чтобы обмануть самих себя, чтобы успокоить совесть. Мы лгали себе — а обманули вас!
— Сергей…
Облако света во тьме. Лицо Неса в дрожащем мерцании — словно лицо утопленника, опутанное водорослями, в светящемся планктоне.
— Сергей, народ Фанга всегда знал: смерть — это некрасиво. Убийство — отвратительно. Какой бы ни была цель. Чем бы ни оправдывалась. Мы жили с этой верой — и убивший погибал от одного сознания отвратительности своего поступка. Так было всегда. Пока корабль Земли не принес нам новую правду, новую красоту, новую веру. В нашем языке эти слова едины — но я хорошо знаю ваш язык. Мы удивились. Мы смотрели ваши картины и читали ваши книги. Мы поверили. Вы правы. В войне есть своя красота. В смерти — свое очарование. В жестокости — своя правда.
— Нет. Нет, ты ошибаешься, фанг…
— Споришь? — быстро спросил Нес. — Я не беру в свидетели ваши книги — любой выбор несет на себе печать выбирающего. Этот… прибор… он ничего не скажет фангам — но для людей он… отражение… зеркало. Правильно?
В дрожащем облаке света ко мне плыла нечеловеческая рука с зеленой книжкой.
— Правильно, — прошептал я, беря у Неса «Книгу Гор».
— Читай… Вслух.
Раскрытые страницы — белый свет, который рождала, казалось, сама бумага. Колющая боль в глазах — пока сознание впадало в транс.