Стеклянное море
Шрифт:
Вот только серебристая жидкость не была ртутью… Тяжелые шлепки по плечам и голове прекратились, едва первые капли молекулярной брони растеклись поверх боевых костюмов. Через несколько мгновений мы стояли друг перед другом, похожие на металлические изваяния.
— Что это? — испуганно спросил Ланс. Его лицо дергалось, но серебристая пленка по-прежнему закрывала рот и ноздри. Впрочем, сам Ланс этого не замечал. Броня снабжала его кислородом, всасывая его через атомарные поры по всей площади.
— Это просто оружие, Ланс, — я положил руку ему на плечо.
— Знаешь, со мной все нормально, Ланс. Снова нормально. Передай Терри — я люблю ее. Передай, если я не вернусь.
— Сергей!
Под мутно-белой броневой пленкой глаза Ланса утратили всякое выражение. Но интонацию я узнал.
— Ланс, у меня нет времени. Сдерживайте фангов, оборону планеты я поручаю тебе и Эрнадо. Я пойду в город — мне надо поговорить с фангами. Если сможете взять хоть одного живым — вызывайте меня. Есть шанс остановить войну. Ты все узнаешь у корабля… и про свой новый костюм тоже.
— Что мне делать?
— Держись, — коротко сказал я, убирая руку. — Нет времени, Ланс.
Затем шагнул к стене. Она задрожала, формируя выход. Словно кусок льда, подставленный под струю крутого кипятка.
— Постой! — донесся вслед возглас Ланса. — Ты связался с Отрешенными?
Не отвечая, я выпрыгнул на грязные плиты посадочного поля. Стена корабля немедленно закрылась — я по-прежнему оставался для него главным. Я присел, помахал руками, привыкая к молекулярной броне. Нормально, серебристая пленка не стесняла движений. Она двигалась синхронно со мной — тонкий футляр для особо ценного груза.
Низко, словно над самой головой, стлались темно-серые облака. Вдали, над башней наземных служб, нервно вращалась антенна локатора.
Наушники комбинезона слабо щелкнули. Но я знал смысл сообщения еще до того, как услышал слова информатора.
Корабли фангов выбросили десант.
Танк грохотал по неровной мостовой, подпрыгивая на рытвинах, как попавшая в шторм лодка. Ланс или Эрнадо на моем месте давно бы заработали кучу синяков. Ездить на броне гусеничной машины — это особое искусство.
Сидящий рядом парень в канареечно-желтом мундире что-то прокричал. Я повернулся, пытаясь разобрать слова. И словно по мановению волшебной палочки грохот гусениц стих. Танк теперь несся по безлюдной улице абсолютно беззвучно, словно в немом кино. Молекулярная броня включила акустические фильтры, подавляя звуки, не несущие новой информации.
— Мы будем на позиции вовремя! — снова закричал парень. То ли он великолепно владел собой, то ли не понимал серьезности происходящего. — Спалим гадов в воздухе!
Увы, второе. Армия Ар-На-Тьина не представляет, с каким противником ей придется бороться.
— Не думай, что все так просто… — зачем-то сказал я. Вряд ли солдат меня услышал — грохот танка перестал существовать лишь для меня одного, а говорил я тихо. — Фанги умны…
Фанги умны. Выбрасывать десант на готовую к обороне планету — безумие. Пусть даже армия плохо обучена и немногочисленна — но самонаводящиеся излучатели нуждаются лишь в нажатии кнопки. Пока десантные капсулы опустятся из стратосферы, их можно несколько раз сжечь дотла. Конечно, если не забросать всю планету бомбами, не залить ядовитыми газами, не обработать деструкторами с кораблей поддержки… Я презрительно улыбнулся. Бомбы уничтожат и заложников, из-за которых проводится вся операция, газы уничтожат лишь мирное население, до предела озлобив снабженных средствами защиты военных. Ну а деструкторная атака, уничтожающая лишь оружие — это дело долгое, дня два, не меньше. Такой срок фанги себе позволить не могут.
Значит, они нашли другой путь. Изящный, красивый, надежный выход из ситуации…
Танк остановился так резко, что я едва не слетел с брони. Люк на башне откинулся — ничего надежнее обычных петель человечество не придумало. Из-под толстой броневой пластины, слоистой, как торт «Наполеон» (металл, пластик, керамика, металл…), выскочил еще один вояка. На его мундире поблескивали знаки различия — офицер. Три золотистые подковки на груди и такие же, но чуть меньшие, на пилотке. То-то радости вражеским снайперам, если они появятся! Неужели эти остолопы не понимают?
На корме танка торчала еще одна «башенка» — открытая решетчатая клетка с подвешенной на турели трубой лазерного излучателя. Чешуйчатый кабель уходил от ствола вниз, скрываясь в щели между сегментами внешней брони танка. Офицер привычно протиснулся между узкими прутьями клетки, сел на металлическое сиденье, больше всего напоминающее погнутую совковую лопату, и повернулся ко мне.
— Первые капсулы фангов войдут в зону поражения через три минуты.
Я промолчал. Офицер вздохнул и начал сдирать с мундира золотистые подковки. Извиняющимся тоном сказал:
— Интендант куда-то пропал… а склад ломать не позволили. Черт-те что, в бой идем как на парад. Нельзя же так…
Мне вдруг стало стыдно за свою броню. Чушь, конечно, не могу же контролировать всё, вплоть до выдачи снаряжения бойцам чужой армии. Да и жизнь моя сейчас куда важнее, чем жизнь этого симпатичного и неглупого офицера.
Все равно. Нельзя так.
— Задание помнишь? — не глядя на офицера, спросил я.
— Огонь на повреждение, — с готовностью ответил тот. — Необходимо повредить капсулу и взять несколько человек в плен.
— Они не люди, а фанги, — хмуро сказал я. — Достаточно и одного.
Офицер пощелкал приборами на маленьком пульте. Что-то тихо загудело, между прутьями решетчатой башни возникло синее свечение. Защитное поле, слабенькая страховка сидящего у всех на виду стрелка.
— Место подходящее? — поинтересовался офицер, не прекращая проверять приборы. — Три капсулы идут прямо сюда, да и просторно…
Я еще раз огляделся. Танк стоял на маленькой площади, окруженной домами в два-три этажа. Мы были как на ладони — но и сектор обстрела у нас вышел отличный.