Стеклянный ангел
Шрифт:
Уязвленный Миша поджал губы, засопел. Жанна рассмеялась.
– Я продолжаю? Так вот, перед тем, как лишить нашего маньяка жизни, ему в глаза побрызгали из перцового баллона.
Миша удивленно поднял брови.
– Да, да, – подтвердила Жанна. – А как иначе? По-другому она бы с ним не справилась.
– Она? – Миша вскочил, сцепил пальцы в замок, прижал к подбородку. – Она? Ты уверена? Женщина?!
– Женщина, – кивнула Жанна. – Молодая женщина. Девушка. И в этом четвертом случае все более менее ясно. Думаю, тебе даже не стоит им заниматься. Слишком большой объем работы.
– Ловила на живца?
– Да, она хотела спровоцировать его на нападение. Свидетельницы сообщили, что она была в очень короткой юбке, сетчатых колготках, ярко накрашена. И видимо, она в течение какого-то времени специально ездила в последних электрички. Он искал потенциальную жертву, а она искала его. И когда он пошел за ней, она расправилась с ним по-своему, на прощанье подарив ему стеклянного ангела.
– Слушай, а ведь это классный материал! – Миша возбужденно заходил по комнате. – Неужели это правда? И как же ее описывают. Какая она?
– Она… - начала Жанна.
– Подожди! Подожди! – перебил Миша.
– Дай я!
– Ты? – Жанна недоуменно взглянула на Мишу. – Откуда ты можешь знать?
– Невысокая, стройная, с длинными светлыми волосами! – торжествуя, выпалил Михаил, каждый из эпитетов подчеркивая взмахом указательного пальца.
– Ты что, еще кого-нибудь закадрил из следственного отдела? – подозрительно сощурилась Жанна. – Ну-ка признавайся, проныра, от кого получил сведения?
Миша захохотал:
– Вот видишь, видишь, какой я способный?! Я сам, сам вычислил убийцу. Всего за каких-то пару дней. А представь, что будет, если я получу больше информации? Да я за неделю это преступление раскрою.
– Ты просто знал приметы жертв «маньяка с последней электрички». Вот и сообразил. Хитрец!
Миша не стал делиться с ней результатами своего расследования, решил повременить. Потом, решил он, когда буду твердо уверен.
– Ну, может быть не за неделю, - сказал он, - но за две точно!
– Ах ты, хвастун, - покачала головой Жанна - За неделю, за две… Отдел уже три года бьется. Лучшие умы, так сказать.
– Ты себя имеешь в виду?
– И себя тоже. Словесного портрета недостаточно. Стройных девушек на улицах пруд пруди. А длинные светлые волосы могут оказаться париком. Откуда все-таки тебе стали известны свидетельские показания?
– Я тебе потом все расскажу. Обещаю. Только немного позже. Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня.
Жанна улыбнулась:
– Рада, что смогла помочь тебе. Но только, пообещай, что будешь осторожен.
– Обещаю. А теперь, если ты не против, давай подытожим.
– Попробуй, - Жанна сделала серьезное лицо.
– Итак, начнем с того, что
– Правильно, – с улыбкой кивала Жанна.
– И самое главное: трое из этих мужчин сами совершали преступления.
– Да, о самом первом случае – об убийстве директора школы - этого сказать нельзя. Ничего такого за ним замечено не было. Характеристики с места работы положительные.
– Может быть, мне стоит начать именно с этого случая?
– Не понимаю, как ты собираешься начать? Тебя и на порог не пустят.
– Что-нибудь придумаю.
– Смотри, не вздумай показывать людям какое-нибудь фальшивое удостоверение, иначе мне тебя самого придется из тюрьмы вызволять. И вообще, - вздохнула Жанна, - что-то мне все меньше нравится эта идея.
– Не волнуйся, все будет хорошо.
– Тебе нужно быть очень осторожным.
– Я буду очень осторожен, торжественно клянусь, а сейчас, можно я тебя поцелую?
Глава семнадцатая
Саня Втулкин появился в Мишином восьмом «А» в середине учебного года. Вместе с матерью он приехал из какой-то отдаленной деревушки, которую они, как потом выяснилось, в спешке покинули, спасаясь от окончательно свихнувшегося отца-алкоголика. Мать устроилась дворничихой, получила комнатку в полуподвальном помещении, примыкающем к ЖЭКу, и отправила сына-подростка в ближайшую школу.
То, что новенький Втулкин почти сразу стал объектом насмешек и издевательств со стороны не только одноклассников, но и великовозрастных оболтусов из старших классов, Миша поначалу даже не заметил. У него в то время завязывался первый в его жизни роман. С девятиклассницей Диной Синеглазовой. Глаза у Дины, надо сказать, были вовсе не синие, а карие. Но от этого они были ничуть не хуже, а даже лучше. Они были бархатными, как у княжны Мери, - в восьмом классе как раз проходили Лермонтова.
Эти глаза очаровали Мишу, и кроме них он не замечал ничего вокруг.
Но там, где первая любовь, там и первое разочарование. В один из снежных декабрьских дней Миша застал Дину в школьной гардеробной целующейся с Пашкой Строевым из одиннадцатого «Б». Пашкина лапа с обгрызенными ногтями по-хозяйски лежала на Динином бедре, обтянутым коротким форменным платьем, отросшие неопрятные патлы закрывали часть нежной девичьей щеки. Этот Пашка был капитаном баскетбольной команды, был старше Миши на два года и во время большой перемены курил на школьном крыльце, нисколько не боясь учителей. Видимо эти обстоятельства и послужили приоритетом в глазах коварной Дины Синеглазовой.
Миша сжал кулаки и молча пошел прочь. Он даже не пытался набить морду Строеву, знал, что, во-первых, получит сам, а во-вторых, Дину этим он не вернет.
Он шел, пытаясь переварить жестокую обиду, перебирая в уме все Динины недостатки: и чуть-чуть полновата, и усики над губой, и ноготь на большом пальце левой руки некрасивой формы… И в то же время понимал, какая она все-таки хорошенькая и соблазнительная, и как здорово было бы вот так стоять с ней и целоваться, и держать руку на ее бедре.