Стеклянный Дворец
Шрифт:
Манджу взглянула на кроватку Джаи и увидела, что та крепко спит. Она потерла глаза и отвернулась от Нила, не скрывая раздражения из-за того, что ее разбудили.
– Что еще? Зачем ты меня разбудил?
– Я подумал, ты захочешь знать...
– Что?
– Японцы начали войну.
– Да?
– она еще не понимала, какое это имеет отношение к тому, что ее разбудили.
– Они вторглись в Малайю.
– В Малайю?
– теперь всё вдруг прояснилось. Она села.
– Арджун? Дину? Есть какие-нибудь новости?
– Нет, - покачал головой Нил.
–
На прошлой неделе Манджу получила письмо от Арджуна. Он мало рассказывал о себе, только что здоров и думает о ней. Главным образом он спрашивал о Джае и ее здоровье. Он также упомянул, что встретил Дину, и с ним всё хорошо. Долли была рада это услышать.
– У тебя еще сохранилось то письмо Арджуна?
– спросил Нил.
– Да, - Манджу вскочила с кровати и пошла за письмом.
– Он пишет что-нибудь про свою дивизию?
– спросил Нил.
Цифра одиннадцать бросилась ей в глаза почти сразу же, как только она развернула страницу.
– Да, - ответила она.
– Это его дивизия, - она просмотрела на мужа полными слез глазами.
Нил крепко обнял ее за плечи.
– Нет причин волноваться, - сказал он. Насколько я выяснил, штаб Одиннадцатой дивизии находится рядом с Морнингсайдом. Дину даст нам знать, что происходит.
Потом проснулась малышка. Сейчас Манджу впервые была рада капризам Джаи. Ее непрекращающийся плач не оставлял ей времени думать о чем-либо другом.
В тот вечер им нанес визит известный член индийского сообщества в Рангуне - адвокат по имени Сахинзада Бадруддин Хан. Когда зашел гость, вся семья была в сборе.
Встревоженный мистер Хан сообщил им несколько новостей. Он посетил собрание нескольких наиболее значимых индийцев города. Они решили создать комитет по эвакуации. Им казалось, что если в Бирму вторгнутся японцы, индийцы окажутся между двух огней - беззащитными против враждебных слоев бирманского общества и, что еще хуже, как с подданными Британской империи, японцы будут обращаться с ними как с союзниками врага. Многие индийцы боялись, что грядет катастрофа, комитет собирался вывезти из Бирмы как можно больше индийцев.
Раджкумар поразился, услышав об этом. Несмотря на последние известия, он был настроен оптимистично. Он только что узнал, что его друг заключил контракт на постройку большого отрезка дороги из Бирмы в Китай, и был совершенно уверен, что сможет продать свои запасы древесины в точности по той цене, что и надеялся.
– Что?
– недоверчиво рассмеялся Раджкумар.
– Вы говорите, что собираетесь сбежать из Бирмы, потому что японцы вторглись в Малайю?
– В общем, да. Люди считают...
– Чепуха, Хан, - Раджкумар похлопал своего друга по спине.
– Не стоит обращать внимания на паникеров. Малайя очень далеко отсюда.
– Но всё же, - ответил мистер Хан, - подготовиться не лишне, особенно когда речь идет о женщинах и детях.
Раджкумар пожал плечами.
– Что ж, Хан, делайте то, что считаете нужным. Но для меня это прекрасная
– Возможность!
– мистер Хан недоверчиво поднял брови.
– Как это?
– Тут нет никакой тайны, Хан. Раз в войну вступила Америка, то будет выделено много денег для оборонительных работ. Бирма - ключевая точка, от которой зависит выживание китайского правительства в Чунцине: шоссе север-юг станет главной линией снабжения. Готов поспорить, что дорогу построят быстрее, чем кто-либо ожидает.
– А если на нас нападут?
Раджкумар пожал плечами.
– Это вопрос выдержки, Хан. Я могу понять, почему вы хотите уехать. Но для нас это слишком рано. Я долгое время к этому готовился, и теперь не собираюсь уезжать.
Слова Раджкумара взбодрили Манджу. Так приятно было знать, что ей не придется думать о том, чтобы немедленно куда-то ехать. Справляться с Джаей и без того было достаточно сложно, она не могла представить, на что это будет похоже в менее благоприятных обстоятельствах.
Утром связной принес в окоп Арджуна сообщение из штаба батальона: они должны отойти к линии Асун - полосе укреплений вдоль реки, в нескольких милях вниз по дороге. Когда Арджун отдал приказ выдвигаться, то услышал радостное бормотание и почувствовал, что и сам рад - всё лучше, чем оставаться без движения в этих окопах.
Они прошли по плантации, не сбивая строй, но когда достигли дороги, стало ясно, что отступление быстро превращается в безудержное бегство. Солдаты начали нервничать, когда мимо проезжал грузовик за грузовиком с солдатами других подразделений. Арджун находился с ними, пока солдаты не погрузились в грузовик, а потом запрыгнул в джип к Харди.
– Приятель, ты слышал?
– вполголоса сказал Харди.
– Что?
– Япошки потопили "Принца Уэльского" и "Рипалс".
– Это невозможно, - Арджун смотрел на него, не веря своим ушам. Это были самые мощные линкоры в мире, гордость британского флота.
– Это не может быть правдой.
– Это правда, я наткнулся на Кумара, он мне и рассказал.
Внезапно его лицо озарила улыбка ликования.
– Не могу дождаться, когда скажу это Пирсону. Хочу посмотреть на рожу этого мерзавца.
– Харди, - рявкнул Арджун, - ты рехнулся?
– А что?
– Забыл, что эти корабли нас защищали? Мы на одной стороне, Харди. Японская пуля не будет выбирать между тобой и Пирсоном.
Харди удивленно посмотрел на него, и какое-то время они озадаченно глядели друг на друга.
– Ты прав, - заявил Харди.
– Конечно. Но знаешь...
– Давай оставим эту тему, - быстро прервал его Арджун.
Когда они добрались до реки Асун, японская артиллерия по непонятной причине замолчала. Радуясь передышке, Джаты один-один заняли позиции у дороги, спиной к реке. В этом месте шоссе север-юг шло по приподнятой насыпи, стволы гевей тянулись по обеим ее сторонам насколько мог видеть глаз. Теперь весь батальон разместился на одном месте, чтобы оборонять подступы к реке. Их транспортные средства выстроились вдоль склонов насыпи.