Стеклянный сад
Шрифт:
– Что ты делаешь в моей комнате?
– Потом, потом! Поднимайся, нам нужно уходить отсюда! Разбудить всех и увести их! Иначе нас убьют!
– Что за ерунду ты несешь? – недовольно проговорила Елена, и глаза ее снова начали закрываться. – Дай мне поспать… очень спать хочется… сил нет, как хочется…
– Если ты сейчас заснешь, ты больше не проснешься!
– Да что ты такое несешь… что за ерунда… кому мы нужны… дай же мне поспать…
Голос ее становился тише, глаза слипались.
– Говорю
Маша еще раз уколола Елену булавкой. Та вскрикнула и села в кровати.
– Ты что – с ума сошла? Больно же!
– Говорю тебе – нужно вставать и уходить отсюда, иначе нас всех убьют!
Елена тупо смотрела перед собой. Маша едва не опустила руки, но тут вспомнила фотографии на Ленином телефоне и решила применить запрещенный прием.
– Ты дочку свою хочешь увидеть?
– Дочку? – вскинулась Елена, в ее глазах проступило осмысленное выражение. – Само собой…
– Тогда возьми себя в руки и проснись!
Елена встряхнула головой и сползла с кровати.
– Да что со мной такое… никогда такого не было…
– И вот опять! – передразнила ее Маша. – Пойми – нам всем за ужином что-то подмешали в молоко, какое-то сильное снотворное.
– А ты?
– А я не пила молоко.
– Да, у этого молока правда был какой-то странный привкус… мне тогда еще показалось…
– Ну что, ты пришла в себя?
– Более-менее…
– Тогда пойдем, постараемся остальных тоже вытащить.
Елена сделала несколько неуверенных шагов, взяла со стула свою сумочку, достала из нее стеклянный пузырек, откупорила. По комнате поплыл резкий знакомый запах. Елена поднесла пузырек к носу, глубоко вдохнула, передернулась, как промокшая собака, встряхнула головой. Глаза ее прояснились.
– Что это?
– Нашатырь. У меня иногда кружится голова, так я ношу с собой пузырек. Очень помогает.
– Хорошо, это нам пригодится! Нам нужно разбудить остальных… тех, кого еще можно.
– Что ты хочешь сказать? – глаза Елены испуганно заметались, и Маша решила не говорить пока о Карине.
Елена привела себя в порядок, оделась, причем Маша все время ее подгоняла. Они вышли в коридор, подошли к следующей комнате, открыли дверь.
Там спала Марина. Маша попробовала ее разбудить, но, как и с Еленой, вначале ничего не вышло. Но теперь у Маши был уже опыт, и она уколола Марину булавкой, а когда та вздрогнула и открыла глаза, Елена поднесла к ее носу пузырек с нашатырем.
Марина ахнула, подскочила и изумленно уставилась на женщин.
– Что такое? Что случилось? Почему вы здесь?
– Просыпайся, одевайся! – скомандовала Маша. – Нам нужно срочно уходить отсюда.
– Почему? В чем дело?
– Потом,
Марина неохотно поднялась. Елена помогала ей одеться, а Маша, чтобы не терять времени, вооружилась булавкой и нашатырем и отправилась в следующую комнату – туда, где спала Милена.
Однако ни булавка, ни нашатырь ей не понадобились. Едва она потрясла Милену за плечо – та, как ни странно, тут же проснулась и удивленно уставилась на Машу:
– Что случилось?
– Потом объясню. Сейчас нужно уходить отсюда.
Как ни странно, Милена не стала задавать никаких вопросов, она быстро поднялась, оделась, и они вышли в коридор, где их уже ждали Елена и Марина.
Маша оглянулась, прислушалась и махнула рукой, чтобы все двигались за ней.
– Куда мы идем? – вскинулась Милена. – Ты можешь объяснить, что все это значит?
– Помолчи! – цыкнула на нее Маша злым шепотом. – Орешь как на вокзале, сейчас они услышат и прибегут.
Они прокрались по коридору в ту комнату, где проводились тесты, там никого не было.
– Ну вот, все в сборе, теперь нужно подумать, что делать, как отсюда выбраться.
– Как – все? – удивленно спросила Елена, оглядев собравшихся. – А Карина?
Маша помрачнела:
– Ей мы уже не сможем помочь.
– То есть… что значит – не сможем?
– Она умерла.
– Не может быть! Как это – умерла? Она выглядела совершенно здоровой…
– Вообще объясните мне, что происходит! – потребовала Марина. – Я никуда не пойду, пока вы не скажете, в чем дело…
– При чем тут я? – фыркнула Милена. – Это она у нас теперь главная, она все выдумала!
И они уставились на нее все трое: Елена – с недоумением, Милена – с нагловатым прищуром, а Марина – с откровенной ненавистью.
Маша только сейчас ее как следует разглядела, до этого Марина держалась в тени. Ни о чем не расспрашивала других, не задавала вопросов ни Эльвире, ни Василию Андреевичу, не отпускала никаких комментариев, не рассказывала о себе, как Елена, не вязалась к другим, как Милена, не жаловалась на условия, как Карина. Помалкивала, в общем.
В отличие от Карины Марина была худа и угловата, одета очень просто – джинсы и джемперок на молнии, все самое обычное. Вот на Елене тоже джинсы, но видно, что приличной фирмы, и куртка кожаная, мягкая, такую не то что надеть, погладить – и то сразу видно, что дорогая.
Маша вздохнула и коротко рассказала своим подругам по несчастью про то, как проснулась среди ночи оттого, что Василий Андреевич говорил какие-то странные слова.
– Не может быть! – тут же перебила ее Милена. – Тебе наверняка приснилось!