Стеклянный трон

Маас Сара Дж.

Брулло прикрикнул на них, требуя кончить болтовню и возобновить упражнения.

— И потому я советую тебе поскорее убраться отсюда.

Селена вытащила руку из кармана и показала Ноксу шрамы.

— Ты верно угадал. Это следы укусов. Меня укусило… Я даже не знаю, какими словами рассказать о том существе, а если бы и знала, ты бы мне не поверил. Учти: нас осталось всего пятеро. Завтра — последнее испытание. Это значит, что ночью мы можем опять кого-то недосчитаться.

— Я тебя всегда понимал, а сегодня ты как будто на чужом языке говоришь, — признался

Нокс, по-прежнему не отваживаясь приблизиться к Селене.

— Тебе и не обязательно понимать. Главное — прислушайся к моему совету. Тебе же намного проще, чем мне. Я кое-что слышала о твоем благодетеле. Он человек слова. Раз он обещал, возвращение в тюрьму тебе не грозит. Давай смотреть на вещи здраво: королевским защитником тебе все равно не стать, даже если ты и окажешься в последней четверке. Поэтому тебе лучше всего исчезнуть из замка сегодня же.

— Ты считаешь, мне незачем знать, кто убивал претендентов?

Селене вспомнились черные зубы и зловоние риддерака, и она с трудом удержалась, чтобы не поморщиться.

— Да, я так считаю, — ответила она, стараясь говорить как можно убедительнее. — Это тебе ничего не даст. Просто поверь мне, поверь моему предостережению. Я вовсе не собираюсь обманывать тебя, чтобы избавиться от соперника.

Что уж там прочел Нокс на ее лице, только плечи его понуро опустились.

— Все это время я считал тебя милой девушкой из Бельхэвена, которая и драгоценности стала воровать больше от скуки, чтобы привлечь к себе внимание вечно занятого отца. Мне и в голову не могло прийти, что ты «королева дна». — Нокс грустно улыбнулся. — Спасибо, что предупредила. Ведь могла вообще ничего не говорить.

— Ты был единственным, кто принимал меня всерьез, — сказала Селена, тепло улыбнувшись в ответ. — Меня удивляет, что даже сейчас ты поверил моим словам.

Брулло рявкнул на них, и они побрели в свой угол. Селена поймала суровый взгляд Шаола. Наверняка потом будет расспрашивать.

— Селена, сделай мне одолжение, — попросил Нокс.

Ей было очень странно услышать свое имя из его уст.

— Оторви Кэйну голову, — прошептал он, наклонившись к ее уху.

Сказав это, Нокс злорадно улыбнулся. Селена ответила ему такой же улыбкой и кивнула.

Ранним вечером, не сказав никому ни слова, Нокс покинул замок.

Часы пробили пять. Кальтена отчаянно боролась с желанием повернуть обратно, лечь в постель и заснуть. Ей казалось, что опиум скопился у нее внутри и теперь струился изо всех пор. Закат окрашивал коридоры замка в красные, оранжевые и золотистые тона, смешивая их в самых невообразимых сочетаниях. Перангон попросил ее быть сегодня на обеде в Большом зале. Зная, что ей предстоит отправиться в людное место, она бы не позволила себе курить опиум. Но проклятая головная боль, донимавшая ее с утра, становилась все невыносимее.

Коридор, по которому она брела, казался уходящим в бесконечность. Кальтена старалась не замечать попадавшихся ей по пути придворных и слуг и смотрела только на игру солнечных пятен. Но навстречу ей, подминая собой золотистые и оранжевые

блики, двигалось что-то черное, похожее на столб. Столб слегка колыхался, разбрызгивая тени, и они оседали на окнах, стенах и потолке, словно капли чернил.

Кальтена хотела прочистить горло, но обнаружила, что ее язык налился свинцовой тяжестью и стал совершенно сухим.

С каждой секундой столб становился все больше и выше. В ушах Кальтены стучало, но это были не молотки головной боли, а стук ее сердца. Конечно, это все из-за опиума. Она превысила свою обычную порцию и сделала больше затяжек, чем полагалось. К стуку сердца примешался другой звук — шелест крыльев.

Черный столб оказался Кэйном. Кальтена могла поклясться, что видела — пусть всего мгновение, — но видела каких-то страшилищ, кружащих над ним. Ей показалось, будто они чего-то ждут. Ждут. Ждут…

— Мое почтение, госпожа Кальтена, — поклонившись, произнес Кэйн и прошел мимо.

Она не ответила. Сжав потные ладони, побрела дальше. Постепенно хлопанье крыльев стихло, а к тому моменту, когда Кальтена уселась рядом с герцогом за стол, встреча в коридоре начисто выветрилась из ее памяти.

Селена коротала вечер, играя в шахматы с Дорином. Вспоминая, как они целовались после бала, она думала, что это было не таким уж плохим занятием. Очень даже хорошим, если бы Селена не лукавила с собой. Но сегодня принц и словом не обмолвился о тех поцелуях. Не спросил он и про шрамы на правой руке, а если бы и спросил, она бы ни за что не рассказала ему про риддерака. Ни сейчас, ни даже через миллион лет. При всех симпатиях к Дорину Селена помнила, чей он сын. Если принц расскажет отцу о «знаках судьбы» и Вратах Вэрда… При одной этой мысли у нее леденела кровь.

Да, она помнила, чей он сын. Однако сейчас, глядя на лицо Дорина в отсветах каминного пламени, она не находила в принце ни малейшего сходства с отцом. Он добр и умен. Возможно, чуть надменен… Быстроногая ткнулась ей в лодыжку, и Селена пальцем ноги почесала щенка за ухом.

Ей казалось, что, вкусив ее, принц быстро охладеет к ней и увлечется какой-нибудь новой женщиной.

«Ну что ты выдумываешь? — мысленно оборвала себя Селена. — Четверть часа поцелуев — какое же это „вкушение“?»

Дорин передвинул свою королеву.

— Вы уверены, что это правильный ход? — спросила Селена и засмеялась.

Принц пожал плечами. Тогда Селена двинула свою пешку по диагонали и легко взяла его королеву.

— Черт! — крикнул Дорин и с досады по-мальчишечьи топнул.

— Будем считать, что вы не подумали, — сказала Селена, подавая ему фигуру. — Поставьте ее на место и выберите другой ход.

— Нет. Я играю как мужчина и принимаю поражение!

Они оба засмеялись, но смех быстро стих. Селена еще продолжала улыбаться, когда принц потянулся к ее руке. Она хотела отдернуть руку, но не могла себя заставить. Дорин положил ее ладонь на стол и прикрыл своей рукой. Их пальцы переплелись. Его ладонь была мозолистой и сильной. Селена не вырывалась. Она просто не знала, как поступить.