Стена змей
Шрифт:
Из каких-то стран заморских.
Расскажите мне, пришельцы,
И откуда, и куда вы,
Чьих вы предков, что за нужды
Привели вас к нам, героям?
"Ой, только не надо, - подумал про себя Ши.
– "Калевалу" я читал и прекрасно знаю, что если ты разжился чьей-либо родословной, то в любой момент можешь наложить на ее обладателя заклятье какого угодно сорта!" Вслух же учтиво произнес:
– Я Гарольд Ши, а это моя жена Бельфеба. Мы из Огайо.
На это тип ответствовал:
– Харольши? Пельфеп? Охайо?
Знать по чести, я не слышал
Прозвищ и земель подобных.
Видно, дальше те, чем Хиши,
Глубже бездн глубоких Маны.
И хотя вы издалека,
И хоть путь ваш был неблизок,
Гостю рады мы любому,
Особливо же Пельфепе,
Чья улыбка равна солнцу,
Солнцу, что гоняет тучи.
– Спасибо, - сухо поклонился Ши.
– А если вам без особой разницы, то вы с тем же успехом можете изъясняться прозой. Мою жену некогда укусил поэт, и с тех пор у нее начинается аллергия, когда она слышит нечто в таком духе.
Тип глянул на Ши недоверчиво, а на Бельфебу с интересом.
– Так внимай же, Хароляйнен...
– начал было он, но Бельфеба, неожиданно проявив недюжинный актерский талант, настолько переменилась в лице и так мастерски сделала вид, будто ее вот-вот стошнит, что тип запнулся и, понизив голос, спросил:
– Ужель в Охайо далеком не правите вы женщинами своими?
– Нет, это они нами правят, - без запинки ответствовал Ши.
Бельфеба насупилась; незнакомец вкрадчиво улыбнулся.
– А у нас, в Стране Героев, верный способ есть старинный - учим здесь мы своих женщин, чтобы место свое знали! Готов я немедля сделать тебе предложенье наичестнейшее - давай ненадолго супружницами своими обменяемся, и честная Пельфепи твоя вернется к тебе не только куда как более послушною, но и с опытом поэтическим, приобретенным не у кого иного, как у величайшего певца всей Калевалы, Страны Героев!
– Да ну?
– скептически отозвался Ши.
– Не думаю, чтобы я ввязался в подобную сделку...
– Но заметив, что на физиономии коренастого типа собираются тучи, тут же добавил: - По крайней мере, пока не узнаю вашу страну получше. Кстати, нет ли в каком-нибудь вон из тех домов Вяйнямёйнена?
Незнакомец, который шагал впереди и уже приблизился к дыре в изгороди, угрюмо ответствовал:
– И сейчас его тут нету, и вовек веков не будет!
– О!
– только и отозвался Ши, размышляя, где и как он мог допустить позиционную ошибку.
– Тогда кому же принадлежит данный населенный пункт?
Тип остановился, выпятил грудь и со всем апломбом, на какой только коротышка способен в общении с высокорослым оппонентом, провозгласил:
– Путник, ясно и болвану:
Новичок ты в Калевале.
Разве кто в Стране Героев
Каукомъели не знает?
Саареляйнен в том порукой!
Неужели и взаправду
Лемминкяйнена деянья
Неизвестны на чужбине?
– Ну и дела!
– опешил Ши.
– Рад познакомиться, Лемминкяйнен! Н-нет, твои деянья как раз очень хорошо известны даже в Огайо.
Он бросил нервный взгляд на Бельфебу. Поскольку "Калевалу" она не читала, ей было явно невдомек, насколько серьезной оказалась позиционная ошибка. Вместо того чтобы выйти на старого надежного Вяйнямёйнена, на которого можно было без раздумий положиться в любой ситуации, они, наоборот, вошли в контакт с самым ненадежным персонажем всего континуума - Лемминкяйненом, колдуном-разгильдяем и отъявленным распутником.
Но попытка попросту дать задний ход могла только усугубить ситуацию, поэтому Ши продолжил:
– Ты просто не представляешь, какое удовольствие познакомиться с самым настоящим героем!
– Познакомился ты с величайшим из героев, - уточнил Лемминкяйнен со всею возможной скромностью.
– Вне всяких сомнений, ищешь ты защиты от огнедышащей птицы или же от дракона морского, что край твой опустошают?
– Не совсем, - отозвался Ши, когда они подошли к воротам.
– Понимаешь, ситуация где-то примерно такая: у нас пара-тройка друзей застряли в ином мире, а магия в нашем собственном не настолько сильна, чтоб вытащить их назад. Вот мы и решили навестить какую-нибудь страну, где есть истинные волшебники, и подыскать кого-нибудь, кто в силах справиться с этой работенкой.
После подобных слов на широкой физиономии Лемминкяйнена отразилось самое откровенное лукавство.
– Кое же вознагражденье обещать готов ты ныне за такое чудотворство?
"Черт бы тебя побрал, - подумал Ши, - не можешь, что ли, выражаться по-человечески?" А вслух произнес:
– А сколько бы ты, к примеру, запросил?
Крепыш пожал плечами.
– Я, могучий Лемминкяйнен, мало в чем нужду имею. Стада мои неисчислимы, поля необозримы, хватает и девиц, чтоб лобзать меня, и рабов, дабы прихоти мои исполнять...
Ши обменялся взглядом с Бельфебой. Покуда он размышлял, не стоит ли упомянуть и о собственном знакомстве с магией, Лемминкяйнен продолжал:
– Разве славная Пельфепи...
– И думать про это забудь!
– быстро перебил Ши.
Лемминкяйнен опять пожал плечами и ухмыльнулся.
– Твоя воля, Хароляйнен, торговаться я не склонен... А потом, есть у меня собственные проблемы, кои решить следует немедля. Проклятье на башку хозяйки Похъёлы, что не дозволила мне браком сочетаться с ейною дочкой! Ладно бы только одно это: не пригласила она меня даже на свадьбу отроковицы своей с Илмариненом-кузнецом! Поубиваю я попросту сих негодяев из краев тумана и тьмы!
Тут он внезапно сдернул с головы шапку, швырнул ее оземь и принялся яростно топтать. Ши лихорадочно припоминал текст "Калевалы". Вроде бы как там действительно упоминалось о попытке устроить подобную карательную экспедицию, но, насколько ему удалось припомнить, завершилась она отнюдь не в пользу Лемминкяйнена.
– Минуточку, - сказал он, - скорее всего мы сумеем договориться. Эта Похъёла довольно крепкий орешек. Если ты возьмешь нас двоих с собой, мы наверняка поможем тебе его разгрызть.