Стена. Иллюзия одиночества
Шрифт:
– Многие из вас знают, что в этих краях жили мои предки. В память о них я построил этот дом и повесил на стене старинную фотографию с видом усадьбы моих прародителей в селе Архангельском. Там в честь Михаила Архангела в девятнадцатом веке построили красивую каменную церковь. Она была очень ладная, воздушная, кипенно-белая, словно молодая берёзка. Если возможно сделать живое из камня, то архитекторам это удалось.
– Верно, Виктор, из камня можно сотворить даже ангела. Твой рассказик начал меня заинтересовывать.
– Люди вспоминали, что из лугов церковь эта смотрелась,
– Виктор, – рявкнул Клювин, – женщины уже дрожат от страха. Ты нас пугаешь или намекаешь на то, что надо помянуть твоих знатных предков? Я не возражаю.
Вероника беззлобно покачала головой:
– Алексей Григорьевич, запас ваших шуток имеет границы?
– Сейчас мои шутки ограничены стеной, – Клювин налил себе коньяка. – Друг мой, трави байки дальше.
Виктор продолжил:
– В середине прошлого века построили плотину, Волга поднялась и затопила это село. Люди переехали в другое место – сейчас Архангельское за лесом! Там живут Мария и Люся. Мой отец рассказывал легенды о затопленном селе. Во-первых, климат там был особый. Урожаи богатые – будто всё само росло. Кругом обложные дожди, трясины открываются, а в Архангельском пройдёт дождь – озеро разольётся за селом. Рыбы – ведром черпай… Но главная легенда – о церкви. Кстати, её пытались взорвать перед затоплением, но что-то помешало. Она долго виднелась из воды. Мои родители плавали к ней на лодке перед свадьбой.
Виктор замолчал. Паузу прервала Анна:
– Я люблю слушать легенды. Рассказывай, Виктор. Может быть, это прояснит случившееся и как-то нас успокоит?
– Аннушка, не нервничай. У нас уйма времени. В город мы не спешим, – Тартищев пытался пошутить. Он всё курил, периодически осторожно ощупывая свою рану, видимо, этим напоминая присутствующим о своём особом положении.
– Да-да… Верить этой легенде или нет, решать вам. О ней не знает даже Вероника. Так вот, легенда гласит следующее. В конце девятнадцатого века в этой церкви венчалась красивая молодая пара. Жених – темноволосый красавец, отпрыск дворянский – сын князя, моего предка, и невеста из простых, но красавица – золотоволосая девушка в белоснежном свадебном наряде. Поглазеть на венчание собрался народ со всей округи. Но во время обряда случилось невероятное…
Пауза нужна во всём. Пауза в этом месте была необходима. Виктор – хороший рассказчик – наслаждался созданной композицией: всё лесное общество замерло вокруг него в забавных живописных позах. Объединяло всех в этот момент одно – жадное любопытство. Виктор продолжил:
– Случилось чудо! В церкви вдруг поднялся шум – ужас! – большой чёрный ворон залетел под купол и стал биться крыльями. В церкви акустика великолепная. Скажешь шёпотом – во всех углах слышно. Народ заволновался… В глазах – страх и недоумение! Невеста – в обморок.
– Как наш Генри вчера, – хохотнул скульптор.
– Ну что это такое, Алексей Григорьевич? Какая беспардонность!
– Брось, Вероничка, тут все свои. Генри уже сделал выводы и начнёт заниматься культуризмом. Верно, Генри?
– Если это от слова «культура», то я готов у вас брать уроки, – ответил юноша.
– Ха! Молодец, Генри. В находчивости ты силён. Виктор, мы с замиранием сердца продолжаем слушать твою брехню.
Если бы Виктор обращал внимание на колкости скульптора, он бы и не начинал рассказывать. Алексей Григорьевич мог любому, даже высокому чиновнику, сказать в глаза своё мнение. Виктор об этом прекрасно знал. Большим талантам бесцеремонность прощается. Сам он на такое был не способен и причиной считал не отсутствие у себя таланта, а наличие природной воспитанности и благородства.
– Народ, крестясь, повалил из святого храма как ошпаренный. Когда паника улеглась, хватились – венцов нет. Пропали! Кто-то глянул вверх, а венцы-то на крестах. Чудо!.. Тут-то старик – бывший кучер князя – открыл правду: выяснилось, что молодые были сводные брат и сестра, да не знали того: барин на стороне прижил дочку, а сын полюбил её и повёл под венец, а перед святым алтарём всё прояснилось.
– Какая же связь между твоей легендой и стеной? – спросил Тартищев.
– Мне лично всё понятно, – ответила за Виктора Анна.
– Что, Аннушка, понятно?
– Ну ясно же, Николай, что эти места имеют таинственную историю, а значит, возможны новые необъяснимые вещи, такие, как невидимая стена.
– Вот именно, Аннушка, необъяснимые, – последнее слово Тартищев сказал с растяжкой. – Всё должно иметь объяснение.
– Многое в нашем мире необъяснимо. Один философ сказал: «Мне известно, что мне ничего не известно, вот последняя правда, открытая мной…»
– Хватит сентиментальности, Генри! Правда – в силе. Об этом даже пишут в газетах.
– Вчера утром я заметил чёрного ворона на высохшей сосне. Он следил за мной всё время, пока я плавал.
– Ворон? – удивилась Вероника. – Ты ничего мне тогда утром не сказал.
– Сегодня на обгоревшей сосне сидел ворон, – вспомнил Генри.
– Боже мой, это плохой знак! – вполголоса сказала Мария.
– Да он там всегда сидит, как чёрт на трубе! – громыхнул Клювин.
Анна выпучила глаза, наполненные внутренним страхом:
– Может быть, это место проклято?
– Надо выпутываться своими силами. Факт! – отрезал Лёва.
Клювин приложился к новой рюмке:
– Молодец, парень! Уважаю смелость и напор! Будем брать быка за рога! Выпьем за успех нашей операции.
– Факт! Надо выбираться!
– Это место не может быть проклятым, – вступился за свою малую родину художник. – Здесь жили прогрессивные люди. В восемнадцатом и девятнадцатом веках сюда привозили со всех уголков мира ценные породы деревьев. Здесь был чудесный дендропарк. Его сажали солнцеобразно – магическими аллеями. Каждая аллея в определённое время суток источала свой аромат. А какая библиотека была в доме! – всю периодику доставляли из Москвы. Отпрыски дворянские из соседних губерний здесь изучали науки. Хованские школу открыли для них.