Стена
Шрифт:
Сдвинув утопленный в рукояти меча рычажок, я увидел, как грозное оружие быстро трансформируется в безобидный кейс для переноски документов. По правде сказать, выглядело это довольно круто и не будь я под пристальными взглядами руководства я, наверное, некоторое время баловался бы с трансформацией оружия. Отключив боевой режим брони, мы опять внешне стали напоминать сотрудников какой-нибудь успешной компании.
— Сейчас ваши документы встроены в браслеты брони, и предъявлять их, необходимости нет, — произнес Накаяма. — У военных и полиции при вашем приближении будет поступать информация
— Мы будем заниматься расследованиями? — поинтересовалась Валькирия. — Мы никогда ничем подобным не занимались, да и нас не для этого нас готовили.
— Не хочу вас расстраивать, но бои переходят в новую стадию, — ответил Накаяма. — Грубым навалом терраформерам не удалось нас сломить, поэтому они хотят истребить человечество изнутри. Если мы не хотим исчезнуть, как вид то нам необходимо подстраиваться под новые виды боевых действий, которые постепенно переходят по эту сторону стены. Да и не просто так мы программировали гражданский вид брони. Но не будем вас отвлекать, вам еще нужно некоторое время, чтобы освоиться с полученными разработками. Вечером у вас вместе с группой зачистки инструктаж и проверка брони в полевых условиях.
Накаяма с Петровичем покинули тренировочный центр, а операторы вытащили из закромов свежих роботов. Валькирия взглянула на меня и мы, трансформировав кейсы в мечи направились к ожившим роботам, которых ничего хорошего не ожидало.
Глава 11
Глава 11
Примерно часа четыре мы потратили на тренировку и освоение систем брони. Зато теперь я мог не задумываясь менять ее режимы, но помимо этого техники и программисты по ходу испытания вносили небольшие изменения в программу, по которой действовал жидкий металл. И вот это заняло у нас практически весь день и часть вечера.
Программисты оказались ребятами толковыми и примерно за полчаса написали программу, которая заменила кейс на ремень. Теперь активация меча производилась при помощи пряжки. Как оказалось, это было более удобно, чем постоянно таскать в руке чемодан. Но на этом дело не закончилось, и Валькирия уговорила их внести еще одно нововведение в программу.
Ближний бой вещь конечно хорошая, но иногда нужно действовать и на расстоянии, а в том, что такой вариант возможен я в этом тоже не сомневался. Программисты пытались объяснить, что слишком много изменений было внесено, и они не уверенны, что все пройдет без сбоев программы. Но Валькирия привела неопровержимый аргумент, против которого они ничего возразить не могли.
Их волнение понятно они ведь заботились о наших жизнях и если по их вине, а точнее по их допущенной ошибке в программе оператор брони погибнет, Накаяма их в порошок сотрет. Вот только в нашем варианте подобный риск был не так актуален. Программа «Феникс» позволяла производить на нас опасные эксперименты и Валькирия заверила их, что в случае чего ответственность она берет на себя. Да и смерть ее не сильно пугает, потому что она уже восемь раз умирала. Хотя удовольствие это скажем так на любителя.
Сотрудники, немного посовещавшись, обещали проработать этот вопрос. Покинув тренировочный зал, мы быстро перекусили в столовой и отправились на инструктаж. Едва не опоздав, нам все же удалось занять места минуты за три до прихода лейтенанта. Во время нашего появления в комнате инструктажа отряд из пяти человек с нескрываемым интересом разглядывал нас и шепотом делился наблюдениями.
Судя по всему, они были не в курсе, что сегодняшний рейд будет проходить в расширенном составе. Но главная их ошибка была в том, что они не догадывались о нашем прекрасном знании японского языка. А когда пятеро здоровых мужиков пускай и ниже нас на голову видят русскую модель, все их мысли резко сворачивают на темную сторону. Самый похотливый из них приняв наше молчание как полное незнание языка, приступил к озвучиванию собственных извращений, которые он обязательно проделает с этой русской красоткой.
— Меня всегда интересовал вопрос, почему у самцов коими они себя считают, в постели все заканчивается на пятнадцатой-двадцатой секунде? — шепнула мне Валькирия.
— Потому что практика в этом деле совсем не похожа на теорию, особенно рожденную в больном сознании, — предположил я.
— Нет ну это уже за гранью добра и зла, а главное что он не может остановиться, — произнесла она, вставая со стула.
— Погоди, может вначале, я с ним поговорю? — предложил я.
— Вот когда в твоем присутствии какой-нибудь абориген станет рассказывать, как тебя будет иметь в зад без вазелина тогда и поговоришь. А на данный момент у дамы возникло желание объяснить самцу, в чем он не прав.
Ее приближение не осталось не замеченным слушателями, но вот рассказчик так увлекся изложением собственных мыслей, что замолчал лишь в тот момент, когда Валькирия подошла практически вплотную к извращенцу.
— Послушай, может она догадалась, о чем ты тут говорил, — шепнул его товарищ.
— У нее мозгов не хватит выучить наш язык, авторитетно заявил извращенец, — после чего схлопотал кулаком в живот.
Самца как ветром сдуло, но попутно он снес спиной два ряда пластиковых кресел, но быстро вскочил на ноги и ринулся в ответную атаку, закончившуюся его сальто в воздухе и приземлением на спину.
— У нас у русских есть поговорка, молчание золото, — произнесла Валькирия на чистом японском языке, смотря, как корчится у ее ног самец.
— Ее фраза произвела фурор среди присутствовавших спецназовцев и гораздо больше, чем физическое унижение их товарища. Я не знаю, дошел ли смысл сказанного до японца, но, то, что он понял, что сказал лишнего это факт. Японец медленно поднялся и глубоко склонившись, попросил прощения.
— Простите меня госпожа, я усвоил урок и больше подобного не повторится.
— Ловлю на слове, — ответила Валькирия и вернулась на свое место, оставив наводить порядок друзьям сочинителя. — Слышал, госпожа, хотя если знать суть конфликта то это звучит как-то пошло, не находишь? — поинтересовалась она у меня.
— А я тебе уже говорил, не нравится мне Япония, — ответил я и в этот момент в помещение вошел командир группы.
— Вижу, вы уже познакомились, — произнес лейтенант, посмотрев на побитого подчиненного.
— Я недостойно себя вел, признался побитый боец.