Степь 2

Берник Александр

– Странная ты какая-то, – задумчиво пробубнила Апити себе под нос, пристально, с ещё большим подозрением уставившись на собеседницу, при этом скривив ротик на бок и сдунув очередную муху, ползущую по щеке.

Подняв и просунув руки в кожаные петли, она обмякла, повиснув на запястьях, роняя голову на хрупкое плечико, казавшееся по сравнению с прокаченным Райсовым, коленом от кузнечика, и продолжая корчить откровенную недоверчивость к засланной непонятно откуда девке принялась новенькую разглядывать с особой тщательностью.

Наконец что-то для себя видимо решив, показательно тяжело вздохнула и начала своё высокопарное выступление, строя из себя бывалую бабу,

снизошедшую до объяснений всем известных прописных истин неопытной и бестолковой кутырке:

– Отсюда, девонька, не вырываются. Сюда рвутся. Пищат да лезут. Только мало кого пускают. Я вот ведунья 35 обласканная особым даром предвидения. Сюда больше года просилась, так и то не пускали, старые грымзы. Понимаешь? Мало дар иметь, чтобы сюда попасть. Здесь ещё кое-что требуется. Нужно иметь особое зерно внутри, которое здесь выращивается в стержень. А у кого его нет, то тут и выращивать нечего. Для начала закапывают в яму, оставляя наедине с собой, чтобы всю дрянь из башки вытрясла, оставив только нужные и значимые мысли. Затем здесь опускают ниже опарыша, превращая в ничтожество. Чтобы поняла, что ты никто и звать тебя никак. Первыми кругами вычищают будущую «особую» до бела. Лучшая из лучших может вырасти только с чистого листа. Вот я из этого низшего состояния должна буду подняться выше всех прочих, преодолевая все трудности зачётных кругов. Поднимусь, буду ведуньей какой свет не видывал. Не поднимусь, сдохну на каком круге, значить это не моё. Не судьба. Отсюда только два выхода подруга: либо на коне в лучах славы, либо дохлая. Сломаться на колдовских кругах сможет любая, а вот выдюжит, не каждая.

35

Предсказательница. Ведающая будущее. Экстрасенс.

Говорила белобрысая свою возвышенно торжественную речь явно с чужих слов. Даже интонация с гримасами стали не её, а слизаны с кого-то, но тут дева как-то встрепенулась, вновь став собой, возвращаясь к подозрительности, и уставившись на Райс добавила:

– Только ты не нашего поля ягода как я погляжу. Не вижу я в тебе никакого ведьминого дара.

– А у меня его и нет, – жёстко отрезала царская дочь, от её речей ещё больше запутавшаяся и ни на шаг не продвинувшаяся в понимании происходящего.

– Вот и я не пойму, – задумчиво уставилась на неё Апити, – кого они из тебя-то растят?

Райс хотела было огрызнуться, на такое неуважение, но тут её как обухом брякнули по голове. Она даже замерла на несколько ударов сумасшедшего сердца с открытым ртом и изумлёнными глазами. На царскую дочь наконец-то снизошло озарение, будто что щёлкнуло в мозгах. Рыжая сразу успокоилась, сгладила свою ершистость, выпрямилась приняв царскую осанку на сколько позволяло подвешенное состояние. Затем неспешно сунув руки в верхние петли расслаблено повисла.

– Не могла сразу об этом спросить? – пренебрежительно попеняла она, ни с того ни с сего делая Апити виноватой ни пойми в чём, – а то ходит всё вокруг да около.

– Не поняла? – обалдела в ответ от такого поворота белобрысая, совсем уходя от роли наставницы, при этом вынимая одну руку из петли и отмахиваясь от летающих пред глазами «надоедок» с зелёными пузами, – вокруг чего хожу?

Рыжая продолжая висеть на руках медленно повернулась всем туловищем и с ехидной улыбочкой ещё раз представилась:

– Меня. Кличут. Райс, бестолковка ты белобрысая, – проговорила она, выделяя каждое сказанное слово.

– Ну. И. Что, – передразнила её Апити, не понимая причин столь резкого изменения в соседке.

– Я дочь царицы Тиоранты. Небось слыхала о такой, безродная? Притом единственная дочь, оттого любимая. Поэтому делай выводы.

На что Апити сложив губки трубочкой и распахнув серые глаза тихо присвистнула.

– А растят из меня завтрашнюю царицу степей. Так что имей в виду на будущее.

Райс прямо загордилась своим открытием, хотя сама в это не верила до конца, но в её интонации звякнула нотка зазнайства и высокомерного чванства. Правда реакция соседки вновь опустила её на грешную землю, вернее в отхожее место, где они на пару и плавали:

– Хреново тебе придётся подруга, врагу не позавидуешь.

Царская дочь чуть не подавилась услышанным. Но Апити тут же пояснила:

– У меня горка пониже да лужа по жиже, и то не знаю, как карабкаться. Из нашей ведьминой шоблы лишь одна из трёх поднимается и проходит испытания в здравом разуме и твёрдой памяти. Многие не выдерживают. А у тебя гора куда покруче моей. Сколько интересно из ваших доверху доползут? Хотя ведь Матерь у нас единственная, а значит из всех только одна и выползет.

– Что значит из нас? – тут же взъелась рыжая, – думаешь, кроме меня ещё кто-то будет?

– А то, как же, – прибила её потенциальная ведьма, – много ты знаешь цариц, что стали преемницами своих мам? Я, например, ни одной не знаю. Хотя, по правде сказать, я не сильна в вашей родословной. Но даже коли тебя допустили до этого, неужели ты думаешь, что только на тебя будет ставка? А коли не сдюжишь, что ж теперь степи без царицы оставаться и пропадать-пропадом?

Райс принялась лихорадочно перебирать в голове всё что об этом знает или слышала. Но не найдя в памяти ни одной родственной преемственности, насколько помнила рассказы о бывших царицах, тут же заочно зверски окрысилась на всех высокородных дев, перебирая теоретических конкуренток из числа вспомнившихся и крутящихся при мамином дворе.

В конечном итоге всё же вынуждено сдалась обстоятельствам, соглашаясь хоть и нехотя, что белобрысая всезнайка в принципе права, от чего спесь с гордыней несколько схлынули, а сама Райс понурила голову, закусив губу. На краю сознания в обрывках памяти она даже вспомнила о запрете родственной преемственности, правда, абсолютно не помня по какой причине.

В голове как зайцы запрыгали разные мысли по поводу и без повода, и от этого «зайцескока» рыжая вообще перестала что-либо соображать. Голова закружилась, отчего опять пристала мерзкая тошнота. Прекратив следить за скачущими мыслями и сконцентрировавшись на подавлении блевотного недуга, она несколько успокоилась и смогла заставить себя думать собрано и здраво.

– Ты ведь мне поможешь? – жалостно спросила рыжая, поймав себя на каверзной мысли, что если останется в одиночестве, то пропадёт тут с концами, даже не выбравшись из этого говна.

– Как? – со смехом поинтересовалась Апити.

– Ну, – тут Райс задумалась на мгновение, – «каком» каким-нибудь. Я ж ни ухом не рылом во всём этом. Хоть объясни, как тут что.

– Ну, коли только в этом, – пожала плечами «бывалая» соседка.

Она вкратце поведала новенькой о девяти кругах каверзных испытаний, что обязана пройти любая «особая», вот только что конкретно эти круги собой представляли толком тоже не знала. Так лишь в общих чертах. Слышала только, что при прохождении каждого круга дева получает какую-нибудь особенность или наоборот, как теперь избавляется от чего-то ненужного.