Степь
Шрифт:
Она затянула хриплым голосом старинную песню, в которой даже Питти не понимал больше половины слов. Степняки неразборчиво подтягивали, переминаясь и пересмеиваясь. Пары двинулись вокруг огня.
Воины, за исключением самодовольного Эрка, краснели и прятали глаза. Девушки вели себя по-разному: некоторые откровенно радовались, другие едва перебирали ногами и явно желали броситься наутек. Рядом с Питти оказалась Каса.
– Бедная Тина, - вздохнула она.
– Тина?
– непроизвольно переспросил Питти, уже познакомившийся в племени Пожирателей Гусениц с обладательницей такого имени.
– Какая Тина?
– Вон та, - кивнула на девушку
– Она совсем не хочет выходить за этого охотника. Но Эрк сказал ее матери, что иначе поселит их на краю стойбища. А по ночам часто приходят скорпионы…
– Ей повезло, - не согласился шаман.
– Вы просто еще не поняли, что других мужчин нет. Вообще нет, во всей Степи, только несколько десятков дезертиров. Очень скоро все будут ей завидовать.
– Да?
– задумалась Каса. Питти заметил, как она украдкой посмотрела в сторону приговоренных.
Между тем, пары сделали уже пять кругов. Неожиданно та самая, глупая Тина рванулась, попытавшись выдернуть руку из крепкой ладони воина, но жених держал цепко. Песня сбилась, племя зашумело. Пары продолжали идти, хотя Тина едва не падала и громко причитала. Наконец шествие кое-как закончилось, и начался праздник. Довольно скоро стойбище уже наполнилось запахом жареной пищи.
Шаман заставил себя быть сдержанным и долго смотрел на жующих, ведя безмолвный, но ожесточенный спор со своим желудком. Не стоило нарываться на неприятности, благоразумнее было немного подождать. Только когда все воины получили свою долю, он подошел к костру и протянул руку. Раздававшая пищу женщина нарочно швырнула ему кусок с таким расчетом, чтобы Питти его не удержал, но не учла ловкость голодного лесного человека. Сладко улыбнувшись степнячке, шаман побыстрее отошел в сторонку. Солнце опускалось все ниже. Питти никак не мог сделаться незаметным в толпе полуголых, беловолосых степняков, поэтому просто постарался сесть с краешку и ни на что не обращать внимания. Дети дергали его за волосы, женщины то и дело выкрикивали что-то оскорбительное, и даже воины смотрели косо. Эрк все замечал и радостно ухмылялся, а пару раз даже подмигнул шаману.
– Смейся, смейся… - пошевелил губами в ответ Питти.
– Я тебе прощаю…
Не рискуя больше приближаться к костру, шаман не мог дождаться темноты. В племени Пожирателей Гусениц досыта ели мясо только после удачной Охоты. Это случалось нечасто, и тогда люди пели и плясали всю ночь, пьяные от пищи. Здесь жили гораздо богаче, охотились на насекомых каждый день, поэтому ночью веселье должно было прекратиться. Интересно, отчего здесь так много добычи?.. Не оттого ли, что много людей, то есть добычи для хищников?
– Лесной!
– окликнул его кто-то из воинов и для надежности швырнул в Питти кусочком хитина.
– Принеси мне воды, лесной!
Этого шаман вынести уже просто не мог. Но должен был, о чем тут же себе и напомнил. Медленно поднявшись, он подхватил первую попавшуюся глиняную плошку и отправился к колодцу, но, не дойдя нескольких шагов, вдруг упал, громко вскрикнув. Все племя покатилось со смеху, увидев, что шаман подвернул ногу на ровном месте. Он стонал и просил кого-нибудь помочь, чем вызвал еще большее веселье. Эрк, покатывавшийся от хохота, только и мог, что тыкать пальцем в Питти, утирая выступившие слезы. Наконец шаман встал на четвереньки и пополз обратно. Дети бросились к нему и снова принялись хватать за волосы, а старший мальчик даже забрался на него верхом. Вряд ли ребенку было бы так весело, если бы он смог хоть на миг увидеть лицо Питти. С трудом добравшись до границы стойбища, Белка повалился набок и затих. Дети еще долго пытались его растормошить, но интерес к неуклюжему чужаку стал уже угасать.
– Солнце, тебе давно пора спать… - сипел сквозь зубы Питти.
– Или ты увидишь, как одним племенем на земле станет меньше… Будь проклят тот день, когда я решил быть добрым человеком.
Степняки пировали еще некоторое время после заката, потом мало-помалу разбрелись по местам. Но это вовсе не означало, что племя уснуло: теперь настала очередь молодых всех развлекать. Костер потушили, и в темноте почти ничего нельзя было рассмотреть, зато звуков было предостаточно, и на каждый из них благодарные слушатели отвечали хихиканьем.
Питти подумал, что Пожиратели Гусениц, у которых такие вещи происходят на глазах у всех и при активном содействии опытных старух, гораздо меньшие дикари, нежели Сажающие Семя. А потом разрешил себе немного поспать.
Глава 4
Когда он проснулся, в стойбище была тишина, нарушаемая лишь редким похрапыванием и посапываньем. Питти легко поднялся на немного передохнувшие ноги, подмигнул месяцу и отправился, чуть пригнувшись к земле, освобождать пленников. На полдороге шаман остановился и едва не хлопнул себя по лбу: сперва следовало забрать у вождя нож… И тут раздался хриплый шепот: - Питти!.. Ты идешь к нам, Питти?
Это Килк заметил крадущуюся фигуру и не придумал ничего умнее, как кричать на все стойбище. Шаман оставил раздумья и в три скачка очутился возле связанного воина, первым делом зажав ему рот. Рядом безмятежно храпел Тэг, более уравновешенный, чем его приятель.
– Тише ты, разбудишь… - начал было Питти, но осекся и упал на траву.
– Кто здесь?
– тоненько спросила одна из молодых жен.
– Кто меня звал?
Шаман вжался в землю. Девушка села, обвела глазами стойбище и снова легла. Питти осторожно выглянул из-за Килка, присмотрелся. Нет, кажется, никто больше не двигается.
– Килк, если ты еще скажешь хоть слово, я тебя задушу. Понял? Тишина. Питти почувствовал, что начинает нервничать.
– Понял или нет, я тебя спрашиваю?
– яростно зашептал он в самое ухо воина.
Степняк, очень хорошо понявший сказанное, как мог закивал головой, не проронив ни звука. Питти, крадучись, вернулся к спящим воинам и осторожно стащил копье - возиться с хитрыми степными узлами не было времени. Через несколько мгновений Килк потирал затекшие конечности, изо всех сил стараясь не застонать.
– Тэга освободишь сам. Да смотри, чтобы тихо, разбуди его как-нибудь осторожно, - командовал шаман.
– У меня есть еще одно дельце.
– Сперва ударь его по голове древком, чтобы оглушить, - не удержался от совета Килк.
– А уже потом в сердце. Или лучше по горлу. Мы такое проделывали, когда убегали из Армии…
– Молчи, убью! Еще не хватало, чтобы ты меня учил таким простым штукам!
– вскипел Питти.
– Делай свое дело, и тихо, главное - тихо!
Теперь предстояло проникнуть в середину стойбища. Шаман оправдал свое племенное имя: он белкой проскакал между спящими вповалку людьми и застыл, широко расставив ноги, над Эрком и прижавшейся к его боку супругой. Как все-таки повезло, что дезертиры, оказавшись дома, сразу забыли о караульной службе! Уже утром они про нее вспомнят, но будет уже поздно.