Степан Бандера и судьба Украины
Шрифт:
Никита Сергеевич провел свой первый съезд компартии Украины. Завел речь о продовольственном снабжении:
– Перебои с овощами – результат вражеской работы, потому что разве можно допустить, чтобы на Украине не было капусты или огурцов. Ну, кто может поверить, чтобы Украина была без капусты, была без огурцов, была без картошки. Это вообще не укладывается в голове. Когда нам сдавали в ЦК КП(б)У дела, мы спросили старое руководство: как же можно объяснить перебои с овощами. Они вместо ответа вертелись, как все равно карась на горячей сковороде, потому что объяснить это безобразие ничем нельзя. Это только лишь вражеская работа
8 июня 1938 году новый первый секретарь ЦК Украины выступал на партийной конференции пограничных войск НКВД Украины:
– Товарищи, исключительная любовь в народе к НКВД. Это, товарищи, особенности нашего строя. Везде органы сыска и политического сыска ненавистны, к ним народ питает ненависть, а у нас – исключительную любовь.
Никита Сергеевич сердечно поблагодарил союзного наркома внутренних дел:
– После приезда Николая Ивановича Ежова на Украину, с приходом товарища Успенского в наркомат внутренних дел Украины начался на Украине настоящий разгром вражеских гнезд. Исключительная заслуга органов НКВД, персонально товарища Успенского в деле разоблачения Косиора. Этот пилсудчик проводил от начала до конца все, что ему приказывал Пилсудский, все, что ему приказывала польская банда.
Станислав Викентьевич Косиор до Хрущева был первым секретарем ЦК компартии Украины. В январе 1938 года Сталин перевел Косиора в Москву заместителем главы правительства, а в мае приказал арестовать, в феврале 1939 года его расстреляют.
Разумеется, Хрущев не предполагал, что оба наркома, союзный и республиканский, сами очень быстро перейдут в категорию «врагов народа». Через несколько месяцев рухнула карьера наркома внутренних дел Украины комиссара госбезопасности третьего ранга Александра Ивановича Успенского.
Уже на пенсии Хрущев вспоминал, как в октябре 1938 года позвонил Сталин. Сказал, что имеются данные, согласно которым надо арестовать наркома Успенского. Слышно по ВЧ-связи было плохо. Хрущеву послышалось: не Успенского, а Усенко.
Степан Иванович Усенко был первым секретарем ЦК ЛКСМ Украины. На главного комсомольского секретаря тоже собрали показания, и он ждал решения своей участи.
– Вы можете, – поинтересовался Сталин, – арестовать его?
– Можем.
– Но это вы сами должны сделать, – подчеркнул вождь.
И Сталин повторил фамилию. Тут Хрущев понял, что надо арестовать не комсомольского вожака, а главного чекиста Украины. Впрочем, Степана Усенко тоже со временем расстреляют…
Вскоре Сталин перезвонил:
– Мы вот посоветовались и решили, чтобы вы Успенского не арестовывали. Мы вызовем его в Москву и арестуем здесь. Не вмешивайтесь в эти дела…
Хрущев тем временем поехал в Днепропетровск. Здесь, в обкоме партии, его застал звонок из Москвы, у телефона был Лаврентий Павлович Берия, новый первый заместитель Ежова в союзном наркомате внутренних дел.
– Ты в Днепропетровске, – с упреком сказал Берия, – а Успенский сбежал. Сделай все, чтобы не ушел за границу.
Хрущев успокоил Лаврентия Павловича:
– Ночь у нас была с густым туманом, поэтому машиной сейчас доехать из Киева до границы совершенно невозможно.
– Тебе, видимо, надо вернуться в Киев, – посоветовал Берия.
– Хорошо,
Александр Иванович Успенский оставил в наркомате записку: «Ухожу из жизни. Труп ищите на берегу реки». Его одежду обнаружили на берегу Днепра. Водолазы сетями и крючьями обшарили весь Днепр и речной берег. Нашли утонувшую свинью, а Успенского не оказалось.
Бывший нарком скитался по стране, но через месяц его все-таки отыскали и через год расстреляли.
Когда Хрущев приехал в Москву, Сталин сказал ему:
– Я с вами говорил по телефону, а Успенский подслушал. Хотя нам объясняют, что подслушать ВЧ нельзя, видимо, чекисты все же могут подслушать, и он подслушал…
Есть и другая версия, видимо, более точная. Разговаривая по телефону с Ежовым, Успенский угадал по его обреченному тону, что дела союзного наркома плохи и надо спасаться, пока не поздно. Знал, что смена хозяина Лубянки влечет за собой и уничтожение прежней команды.
В декабре 1938 года на пленуме ЦК комсомола Украины Хрущев мрачно шутил:
– Товарищи, может ли кто-нибудь укрыться в наших условиях, чтобы его никто не увидел? Куда он укроется, особенно если это ответственный работник – все собаки его знают (смех в зале)… Я иной раз фамилию назвать не могу, потому что не знаю, кто сидит здесь, кто в тюрьме (смех в зале).
Настроения изменились. Глава республики уже не благодарил чекистов, а упрекал за ротозейство и благодушие, за неспособность разглядеть шпионов и предателей у себя под носом. 13 декабря на партийном собрании в республиканском наркомате внутренних дел Хрущев объяснил, почему сам велел арестовать начальника первого отдела НКВД Украины Дальского. Первый отдел – это спецчасть, которая доставляла все секретные документы. Никите Сергеевичу не нравилось, что вокруг него крутится слишком много чекистов, а вдруг кто-то из них замаскировавшийся враг:
– Если будет выстрел, это организовано первым отделом. Враг думает, что я поехал этой дорогой, а я другой поехал. Но первый отдел знает, когда и куда я хожу, и ему легче это сделать. Я бы хотел, чтобы этих людей больше не было. Они говорят, что они меня обслуживают. Ведь Дальский всегда за моей спиной стоял, я его дыхание всегда чувствовал. Я говорил товарищу Бурмистенко, так бы и в морду хотелось дать ему…
Михаил Алексеевич Бурмистенко был секретарем ЦК компартии Украины.
Нового наркома для Украины вместо Успенского долго не могли подобрать, пока не остановились на кандидатуре Ивана Александровича Серова, который в Москве руководил вторым (секретно-политическим) отделом главного управления государственной безопасности союзного НКВД. Подразделение занималось борьбой с антисоветскими элементами, на этом направлении чекисты достигли наибольших успехов.
В десятых числах октября 1938 года в Москве на заседании политбюро, посвященное постановке партийной пропаганды, вызвали идеологических работников с мест. Выступали руководители отдела печати ЦК компартии Украины В.М. Новожилов и отдела пропаганды и агитации Александр Андреевич Неботов. Ситуация в республике заинтересовала вождя.
– В районах газеты должны быть на украинском, – наставительно заметил Сталин. – Вы украинским языком владеете?
– Владею, – уверенно ответил Новожилов.