Степан Буков
Шрифт:
Жаропрочное надо иметь здоровье, чтобы в этом пекле с упоением и азартом гонять мяч, когда даже в тени душно, как в печи.
Буков присел на чемодан и внимательно наблюдал за игрой.
Он сидел в своей капитальной одежде величественно, недвижимо. Костлявое, сухое лицо казалось вырезанным из камня. Потом игроки собрались возле единственного и столь странно выглядевшего зрителя.
Рыжий парень, с прекрасным телом атлета и прозрачными лукавыми глазами, спросил подчеркнуто уважительно, желая, очевидно,
– Так какие у вас будут критические замечания, уважаемый товарищ?
– Замечания есть, - сухо сказал Буков.
– Разрешите записать?
– Можно, - согласился Буков.
– Первое: ты моргун! Нервная система у тебя не отлажена. При подаче жмуришься. В итоге бесприцельный посыл. Сила есть, но мандраж ее губит.
– А вы что, тренер?
– смутился парень. Буков усмехнулся:
– Внимательно живу. Наловчился все угадывать.
– Снисходя, добавил: Игроком я, конечно, был. У немцев даже иногда выигрывали.
– В международных участвовали?
– В дружеских. Служил в войсках в Германии. С немецкой командой сражались. Нормально играют. Распасовка продуманная, четкая, и техника соответственная. Дадут крученый - берешь, аж ладони жжет. Хоть и свои немцы, братья по социализму, а если проиграешь, ротный так и мечтает, к чему придраться, чтобы внеочередной наряд влепить. Спорт есть спорт. А престиж есть престиж. Потерял - получай наряд. Во всем своя справедливость.
– На работу сюда прибыли?
– Тепло тут у вас, не простудишься, - уклончиво сказал Буков.
– Не угодили климатом?
– Что жара, что холод - это только крайности природы. А я ко всяким неудобствам еще на фронте приучен.
– Значит, почет солдату?
– Моя солдатская служба рабочей была. При танковом корпусе в рембате гайки крутил.
– По-настоящему воевать не пришлось?
– Говорю, ремонтник. Получалось, конечно, в отклонение, а так - как в цеху.
– Выходит, повезло?
– Не без этого.
– А теперь кем будете?
– В дипломе написано: машинист экскаватора.
– Все ясно, - сказал парень.
– На нас кидаться пришли. А что мы сделаем, если подъемные средства отсутствуют?
– Зачем кидаться?
– добродушно сказал Буков.
– Что я, пес или непонимающий? Посижу спокойно на тарифной, пока вы мне инструмент не соберете. К зажиточной жизни привык, но ничего, потерпим.
– Добытчик!
– А как же. Это в армии на всем готовом. На гражданке такого нет. Без самодеятельности не проживешь.
– Обедали?
– В столовую еще не ходил.
– И не надо, - горячо сказал парень.
– Шашлык будет. Мы барана вчера купили. Угощаем!
Проведя полдня с монтажниками, Буков расположил их к себе дружелюбной манерой, вежливой внимательностью, с которой одобрительно выслушивал каждого, проявляя интерес
– Приятно, что вы с полным средним и все при специальности, - говорил Буков.
– И в палатке живете аккуратно. Книг у вас тут много. Книга - лучшее удостоверение культурности человека. Кино я тоже, как вы, уважаю. Но книги чем лучше? Захотел по настроению - вот она при тебе, лучший приятель, если книга хорошая.
Расхваливая шашлык, Буков заметил:
– Пищу людям надо с талантом готовить, с азартом. Еда - она не только потребность организма, но и удовольствие, радость. Кто на еду только как на питание смотрит - люди унылые, малокровные. От них и дети не получатся.
Заметив, что его соображение о детях вызвало смех, Буков сказал строго:
– А что тут такого? В центральных газетах про гены пишут, у кого сколько их есть в наличности, тем числом они и передаются в наследство поколению. Обращают на это внимание общественности. Особенности своих предков потомство не теряет. Для семейных приятно.
– А холостякам?
– Главное в жизни, ребята, не за удовольствием рыскать, а за счастьем. Сколько я людей знаю, которые себя промотали, потом очухались, спохватились. Пожилые, сироты. Инвалиды души.
– Строго осуждаете.
– По закону жизни.
– А просто так - что, нельзя?
– Из лужи тоже напиться можно.
– И всегда вы таким положительным были?
– Это только в электротехнике - либо плюс, либо минус. А в человеке все перемешано. По ходу жизни мусор на ухабах сваливается. Если глубокомысленно вдуматься, не только государство должно себя планировать, но и человек тоже.
– Значит, у вас личный план жизни имеется, на научной основе разработанный?
– А ты зубной комплект не показывай. Смешного тут нет. Человек должен себя наперед продумывать. И все зависит от того, какой диаметр кругозора. Есть граждане, которые сами у себя в ногах спотыкаются, а жалуются планета наша для них недостаточно благоустроена.
– Выходит, вы сильно идейный товарищ!
– В норме, - усмехнулся Буков.
– Это как же понять?
– А так и понимай - уверенный в людях, и все...
* * *
Вечером, поужинав обильно бараниной, сидя с монтажниками в палатке, Буков говорил:
– Вот вы, ребята, молодое поколение в том возрасте, что мы, когда на войну уходили. Все вы целехонькие, неповрежденные, ладные, веселые, озорные. А вот нет у вас такого озорства, чтобы не только начальство ругать, как вы его сейчас правильно ругаете за недостачу монтажного оборудования, а самим выкинуть такое, чтобы начальство удивить самостоятельностью, инициативой.
– Толкаешь, Степан Захарович, чтобы тебе поскорее начать кубики брать!