Степан Сергеич

Азольский Анатолий

Степан Сергеич легко вскочил на ноги, порываясь куда-то бежать, Шестов мертвой хваткой вцепился в него, не пустил.

— Не к директору ли?.. Пустое дело. Я всему треугольнику дал телеграммы. И вот результат; все попрятались! Все! Труфанов тут же укатил

в Ленинград, Тамарин воткнулся в какую-то комиссию на всю неделю, а самый умный — Стрельников — не поверил ни единому слову моему, потребовал бумагу с резолюциями трех министерств… А я им такую бумагу дать не могу. И не хочу. Я и телеграммы-то давал не напрямую сюда, а так, чтоб Труфанов и прочие прочитали их там, у министра. И все в точности выложил по телефону через министерский коммутатор. Чтоб ни одно ухо на заводе и в институте не услышало. — Шестов говорил быстрым шепотом, оглядываясь на цех. — Я ведь вас очень зауважал, Степан Сергеич, после того случая, помните, — в кабинете Ивана Дормидонтовича. Очень!.. И два года размышлял: кого мы тогда обмануть хотели? Не маршала Советского Союза! Не заместителя министра!

Солдатика! Которому обещали крохотный ГИПС на газовых счетчиках весом с полфунта, а навьючили дуру с камерой в полтора кило весом. Бравые ребятушки все вынесут! Лишние фунты не помеха!..

Рванулся Степан Сергеич опять куда-то бежать, и вновь Шестов пригнул его к себе.

— Да не высовывайтесь!.. Не маячьте!.. Никто не должен видеть нас вместе! И знать никто не должен, что впустую работали два месяца и еще месяц будут работать на свалку… Я вот что подумал… Может, этот обман и есть наша правда? А? И цех обманывать — надо?.. Им-то, рабочим, зачем знать про экспресс-лабораторию на колесах, которые никуда не покатят? Зачем?..

Со своего неудобного места Степан Сергеич видел, как мимо комплектовки идут с работы монтажники и сборщики. Идут, на два и семьдесят пять сотых процента подняв производительность труда… Вот и регулировщики появились.

Вприпрыжку спешит вечный мальчишка Крамарев. Твердой поступью проходит собранный в кулак Фомин-Дундаш. Петров идет рядом с Леной Котоминой, ныне Еленой Петровой, оберегая ее от всего, и от цеховых делишек тоже. Валентин Сорин крутит на пальце ключи от регулировки, идет сдавать их в охрану.

Степан Сергеич опустил голову, не желая видеть ни людей, ни цеха.

Неужели опять он…

— Обманывать… — горько произнес он. — Ради чего? Ради кого? Ради какой правды?

— Вот и я пришел к вам за этой правдой… Скажите мне, что делать?..

Скажите. Вы ведь живете по правде? Вы, наверное, человек будущего?.. Так скажите мне, человек будущего: что делать?

Степан Сергеич долго молчал, обдумывая слова эти — о правде, о будущем. Со вздохом сожаления пожал плечами, отказываясь понимать их.

— Пошли, — сказал он просто и встал.

— Куда?

— Пошли! — повторил Степан Сергеич упрямо.