Степень превосходства
Шрифт:
Скутер в последний раз вильнул между деревьями и приземлился на полянке с невысокой сочной травой. Нвокеди посмотрел вверх — где-то в недосягаемой вышине голубел клочок неба. Да, через эту дыру он сюда катер точно не посадил бы.
Прямо напротив росла развесистая гивара с толщиной ствола обхватов в пять — в ее ветвях повизгивали мартышки. На земле под деревом тут и там лежали палые плоды. Осмотрев место будущей бойни, Нвокеди быстро оборудовал засидку на другой стороне поляны, открыл багажник скутера и расставил оборудование. Последней приготовил винтовку и отвел скутер дальше в лес. Засев в своем убежище, запустил телезонд и осмотрел засидку снаружи через его камеры.
Закрепив на стволе винтовки глушитель, он проверил, плотно ли сидит на голове обруч коммуникатора. Маус тут же опустил перед его лицом экран, и Нвокеди, двигая стволом туда-сюда, вдоволь наигрался с плавающим прицелом. Никогда он не был особенно метким стрелком, предпочитая упражнениям в тире занятия легкой атлетикой. Но стрелять все же умел, а с такого расстояния, да еще при поддержке киб-мастера, промахнуться было просто невозможно. Ждать оставалось недолго, поскольку броненосцы приходили на свое пастбище как по расписанию. У туземцев они считались священными, и никто не смел покуситься на них или хотя бы побеспокоить. Ослушников ждал гнев богов леса и неотвратимая кара.
— Айтуранга, — произнес Нвокеди вслух туземное название Тихой. — Айтуранга… Дом богов. Что ж, пришло время как следует их разозлить.
Он услышал броненосцев гораздо раньше, чем увидел. Вот показался первый — несуразное многоногое существо в чешуйчатых доспехах — вожак. Весил он килограмм сорок — остальные были гораздо меньше. Все животные на открытое место не вышли, но Нвокеди точно знал, сколько их, — двадцать три. Это стадо он наметил уже давно, избрав в качестве жертвы на алтарь науки. Броненосцы хрюкали, чавкали, неуклюже топтались в траве и мешали друг другу лакомиться плодами. Нвокеди прицелился в одного из них и выстрелил. Навел ствол на другого…
Отстрел беззащитных животных занял полминуты; и то лишь потому, что требовалось наносить смертельные, но не приводящие к немедленному летальному исходу ранения — прицеливаться приходилось тщательно. Беднягам предстояло как следует помучиться перед смертью — к необходимости именно таких действий Нвокеди пришел в результате долгих размышлений. Он подстрелил десятого и решал, не хватит ли, как вдруг разом заверещало и запиликало расставленное в засидке оборудование. Нвокеди мазнул взглядом по индикаторам и счетчикам — приборы будто сошли с ума.
— Смотри-ка, получилось, — довольно сказал он.
Разобраться с показаниями и понять, что же именно «получилось», он и не пытался, это дело тщательного анализа в спокойной обстановке. Раненые броненосцы корчились в траве. Уцелевшие с хрюканьем удирали в лес, а навстречу им из зарослей несся визг — да такой, что все внутри переворачивало. Приборы разом взвыли и умолкли — визг в джунглях, напротив, нарастал, пока у Нвокеди не заложило уши и не закружилась голова.
Но ты же сам этого хотел, дружок Паго, разве нет? Ты предполагал возможность энергоинформационных всплесков в ходе эксперимента — они имели место, и еще какие. Подумай, как станешь оправдываться перед Ноэлем за сгоревшее оборудование. Во-первых, правду говорить вообще нежелательно. Во-вторых, объяснения типа: «Я прогневал богов, дружище, и они в отместку угробили всю аппаратуру», — вряд ли прозвучат убедительно.
Последний броненосец, неуклюже переваливаясь на коротеньких ножках, скрылся из виду. А из леса под гивару вышло здоровенное чудище, напоминающее
Нвокеди моментально забыл про Ноэля и вскочил, выронив из ослабевших рук винтовку.
— Айту-Хайгамар! — прошептал он со смесью ужаса и восхищения.
Сотни раз он рассматривал изображения бога лесных троп на кусках выделанной кожи со священными текстами туземцев — и вот теперь видел его перед собой. Туземцы верили, что Хайгамар одновременно существует в бесчисленном множестве воплощений, и ученые какое-то время считали его обобщенной персонализацией неизвестных пока земной науке стадных хищников. Однако десятилетия проходили за десятилетиями, а реальных свидетельств существования на Тихой таких животных не обнаруживалось. Что было невероятно, учитывая их предполагаемый размер.
Между тем туземцы были твердо убеждены в существовании Хайгамара и множества других подобных существ. И однажды Нвокеди подумал: что если разгадка тайны скрывается в туземной системе табу? Что если взять и нарушить одно из них?
В глубине души он до последнего не верил, что эксперимент удастся. Тем более — настолько. И теперь обнаружил, что никакого внятного плана действий на подобный случай у него нет.
Обезьяноящер вразвалку двинулся вперед, угрожающе разевая клыкастую пасть. А из зарослей уже выбирался второй.
Нвокеди решил не подсчитывать, сколько именно воплощений Хайгамара ему явилось, и попятился в лес, оглядываясь в ту сторону, где оставил скутер.
— Маус, зови машину! Срочно!..
Однако скутер, вместо того, чтобы лететь к нему, поднялся в воздух метров на десять и принялся бестолково крутиться из стороны в сторону, то и дело цепляя стволы деревьев и лианы короткими крыльями.
— Маус! Что случилось? Маус!..
Киб-мастер промямлил что-то неразборчивое и умолк. Нвокеди попытался вызвать катер — Клен не отзывался тоже. Обезьяноящеры быстро приближались — на поляне их было уже пятеро.
Повернувшись, Нвокеди бросился наутек. Монстры с леденящим душу воем кинулись следом, сразу же отрезав беглеца и от засидки, и от скутера. Только промчавшись две сотни метров, Нвокеди вспомнил о брошенной винтовке, — но повернуть назад и попробовать проскочить между обезьяноящерами он не решился. Вместо этого рванул в сторону катера, смутно надеясь, что интеллектроника скутера вскоре сориентируется, машина догонит его, и он сможет взлететь. И вскоре уже ругал себя последними словами — глупее ничего придумать не мог?.. Дурак, растяпа!.. Надо было еще на поляне просто взять винтовку и расстрелять всех тварей; вскарабкаться по лианам и прыгнуть на скутер; надо было… Однако делать все это было поздно. И уже через несколько минут бешеного забега в джунглях, где приходилось все время сворачивать, Нвокеди потерял всякое представление о том, в какой стороне от него катер, а в каком — поляна со скутером. Злобные бестии наступали на пятки, и ничего не оставалось, как непрерывно бежать, непрерывно маневрировать в бесплодных попытках сбить их с толку.
На бегу Нвокеди цеплялся взглядом за каждое встречное дерево — можно ли на него быстро залезть? Такие изредка попадались, однако преследователи были слишком близко, и могли стащить его вниз прежде, чем он заберется достаточно высоко. И никто не мог гарантировать, что обезьяноящеры не умеют лазить по деревьям.
— Маус! Маус! Включи маскировку!.. Отзовись бога ради! Стратегию мне! Что делать?..
Маус молчал. Молчал весь эфир — в нем слышался только неясный шум. И этот шум постепенно нарастал, набирая силу урагана.