Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
В сложных композициях отражены, по-видимому, также космогонические, мифологические, а, возможно, и эпические сюжеты.
Гунно-сарматский период на территории Тувы
(А.М. Мандельштам, Э.У. Стамбульник)
Хронологической границей между скифским и гунно-сарматским периодами в истории Тувы считается рубеж III и II вв. до н. э., когда она была включена в состав быстро усиливавшегося государства сюнну. Подчинение Тувы относится к раннему этапу военной деятельности шаньюя Маодуня. Однако сам этот факт по известиям письменных источников устанавливается лишь косвенно: в числе покоренных северных «владений» упоминаются динлины, обычно отождествляемые с носителями татарской культуры [34] . Подчинение их логически предполагает установление власти сюнну и южнее Саян.
34
Существует и другая
Археологические данные подтверждают это, но вместе с тем говорят о том, что указанные события не повлекли за собой непосредственно смены культуры.
Новая культура была результатом сложного и относительно длительного процесса, протекавшего в менявшейся политической ситуации и в условиях появления здесь новых групп населения. Известные сейчас памятники рассматриваемого периода (карта 10) по культурной принадлежности могут быть разделены на три группы:
1. Характеризующиеся специфическими чертами уюкской культуры и соответственно относящиеся к несомненно сохранившемуся здесь коренному населению. С течением времени они подверглись модификации, в частности, под воздействием новых групп населения.
2. Связанные с пришлым инокультурным населением, первоначально обитавшим на более южных территориях. Передвижения его отдельных групп, вероятно, происходили неоднократно и в разных масштабах.
3. Принадлежащие к уже сложившейся новой местной шурмакской культуре, которая в определенное время выступает как характерная для всей территории Тувы. Эти памятники весьма многочисленны и имеют локальные различия.
Хронологически большинство памятников первых двух групп предшествует составляющим третью и обоснованно может быть отнесено к раннему этапу гунно-сарматского периода, который в культурно-историческом аспекте был переходным. Временная последовательность устанавливается по стратиграфическим данным, на основании относительных датировок отдельных могильников, путем привлечения аналогий в материалах соседних территорий и отчасти анализа совстречаемости предметов специфических типов. Однако определить абсолютные хронологические рамки раннего этапа и в особенности точное время завершения формирования шурмакской культуры значительно труднее. Мы не располагаем твердыми основами, которыми могли бы служить надписи, монеты и привозные изделия, так как время их изготовления известно по независимым данным. Имеется лишь возможность использовать немногочисленные обломки китайских зеркал, позволяющих установить terminus post quem для некоторых погребений и вещевых комплексов в памятниках второй и третьей групп.
Количество погребальных сооружений, типичных для уюкской культуры (деревянный сруб, каменный ящик, каменный склеп; табл. 73, 9-11), но достоверно относящихся к раннему этапу гунно-сарматского периода, сравнительно невелико. Датировка их определяется лишь по находкам среди инвентаря отдельных инокультурных предметов (наконечники стрел с расщепленным насадом (табл. 75, 44–50), сосуды, типичные для культуры сюнну), известных по памятникам, связываемым с сюнну. Однако действительное число их, по всей вероятности, больше, так как их трудно выявить в связи с невозможностью точных датировок.
Местному населению принадлежит также определенная часть впускных погребений в уже ограбленные погребальные сооружения скифского времени. Они распадаются на две группы. Одну и них составляют каменные ящики из больших плит, в которых скелеты лежат на боку с согнутыми руками и ногами; под черепом иногда имеется плита (Бай-Даг, курган 68; Хову-Аксы, могила 2; Улуг-Оймак I, курган 1; Аймырлыг, Карадаг II и др.) (Полторацкая В.Н., 1966, с. 80; Кызласов Л.Р., 1979, с. 60; Грач А.Д., 1980, с. 126). По внешнему виду они ничем не отличаются от уюкских погребений. Сопровождающий инвентарь в них встречается очень редко и состоит преимущественно из предметов, неизвестных в уюкской культуре, но представленных в памятниках сюнну. Наиболее яркий комплекс найден во впускном погребении могильника Урбюн III (курган 1): два глиняных горшка, костяные накладки на лук, костяные наконечники стрел с расщепленным насадом, железные пряжки и бронзовая ажурная бляха с изображением сцены борьбы тигра с ушастым драконом (табл. 78, 12) (Савинов Д.Г., 1969, с. 106).
Во вторую группу входят прямоугольные и овальные ямы, в которых скелеты также лежат в характерной для уюкской культуры позе и нередко с плитами под черепами (Бай-Даг II, курган 67; Туран III, курган 96; Успенское, курган 23; Хемчик-Бом I, курган 2; Чинге II, курган 22; Аймырлыг, курганы Д2, I-2, II-22, IV-4 и др.) (Полторацкая В.Н., 1966, с. 80, 86; Грач А.Д., 1980, с. 130). Иногда скелет бывает обложен камнями или вдоль нескольких стенок установлены плиты. Сопровождающий инвентарь встречается редко и состоит главным образом из керамики, железных ножей и пряжек. Известно также впускное погребение, в котором скелет лежал на боку с согнутыми руками и ногами в деревянном гробе-ящике (Аймырлыг, курган XXIV-2).
Модификации погребальных сооружений и изменения в обряде погребения выступают в свете имеющихся данных как одно из проявлений начала процесса сложения новой культуры. В силу этого соответствующие памятники должны быть отнесены уже к третьей
Отдельные предметы, связанные с новыми группами населения, впервые были обнаружены еще в 1926 г. С.А. Теплоуховым на дюнах у р. Баянколчик (левобережье Енисея, восточнее г. Шагонар). Это часть когтевидной подвески из белого нефрита, обломок зернотерки и фрагменты керамики — в частности, лощеного вазообразного сосуда, изготовленного на круге. В 1960 г. Л.Р. Кызласов в той же местности обнаружил еще одну когтевидную подвеску, часть каменного кольца и фрагмент сосуда с резным волнистым орнаментом. Впоследствии однотипная керамика была найдена в выработке железа в урочище Карасуг и в размыве реки у г. Чадан: это большие вазообразные сосуды с четким отогнутым венчиком, украшенным резным волнистым орнаментом и снабженные вертикальным полосчатым лощением.
Все эти находки Л.Р. Кызласов (1969б, с. 115–124; 1979, с. 81–84) на основе близких аналогий в материалах из Иволгинского городища (Забайкалье) датировал II–I вв. до н. э. и связал с сюнну.
Более конкретные, но еще неполные сведения о пришлом населении дают могильники, исследованные в последнее десятилетие. Они значительно отличаются друг от друга, что обусловливает необходимость рассмотреть их по отдельности.
С сюнну, несомненно, связана ранняя часть могильника Бай-Даг II (левобережье Енисея, восточнее г. Шагонар), где представлены погребальные сооружения двух типов: большие трапециевидные многослойные выкладки, имеющие у южного конца более узкую выступающую часть той же или прямоугольной формы (табл. 80, 6), и округлые, тоже многослойные выкладки, отчетливо разделяющиеся на большие и малые. Размеры трапециевидных сооружений особенно значительны — длина их достигает 27 м. Диаметр больших округлых выкладок составляет 10–15 м, малых — 4–6 м. Под всеми находились прямоугольные ямы, вытянутые с юга на север или, реже, с юго-востока на северо-запад. Размеры ям различны, но четко зависят от величины наземной части сооружения.
Внутримогильное устройство во всех больших сооружениях — одной и той же конструкции: это трапециевидное или, реже, прямоугольное гробовище, внутри которого на плитках установлен обычно трапециевидный гроб. Пространство между стенками ямы и этой двойной камерой заполнено плотно уложенными камнями. Имеется лишь два исключения: в одном случае под сильно разрушенной трапециевидной выкладкой в неглубокой яме помещались три прямоугольных гроба; в другом — под округлой выкладкой в глубокой яме находился лишь прямоугольный гроб с отсеком в северном конце, образованным выступающими концами его продольных стенок и установленной в торце плитой. Прямоугольные гробы с незамкнутым отсеком в северном конце обнаружены здесь также в двух глубоких могилах без наземных признаков, причем в одной имелось трапециевидное гробовище. В ямах под малыми округлыми выкладками находились преимущественно трапециевидные гробы, часть — с незамкнутым отсеком. В одном случае такой гроб без отсека был в трапециевидном гробовище. Погребенные, судя по сохранившимся на месте костям, лежали на спине вытянуто, головой на север или северо-запад. Сопровождающий инвентарь размещался частично в отсеке или соответствующем ему пространстве между гробовищем и гробом, частично — в гробу при скелете. Кости животных встречались как в отсеках, так и около ног погребенных; в одной могиле под гробом лежал полный скелет овцы. Все гробы в больших сооружениях богато украшены, однако после ограбления сохранилась лишь незначительная часть их декоративного оформления. Это многочисленные железные узкие прямоугольные, треугольные и ромбовидные пластины, обрывки узких полосок и отдельные фигурные куски, преимущественно геометрической формы, из тонкого листового золота и серебра. Закреплялись эти элементы украшения железными гвоздями с петлевидным завершением, через которое продевались шелковые шнуры. Некоторые гробы дополнительно были покрыты шелковой тканью. Отдельные элементы аналогичного оформления встречены в малых сооружениях и могилах без наземных признаков, но здесь декор был беднее. Композиции декора, по-видимому, различны, однако реконструкция их, как правило, невозможна. По остаткам в одном случае восстанавливается орнамент на боковых стенках гроба: между двумя продольными полосами из узких железных пластин, чередуясь, размещены ромбовидные пластины и пары обращенных друг к другу углами треугольных. В другом случае зафиксировано оформление торца гроба: в прямоугольнике из узких железных пластин размещены углами к середине четыре треугольника, в центре расположен круглый кусок листового золота. Незначительные остатки декоративного оформления гробов из листового золота и серебра сохранились в некоторых малых выкладках. Здесь гробы оформлены скромнее, причем только крышки.
Вещественные материалы из ранней части могильника Бай-Даг II состоят преимущественно из различных железных предметов, не всегда поддающихся уверенному определению.
Оружие. Предметы вооружения представлены обломком однолезвийного меча с кольцевидным завершением рукояти, кусками кинжалов, длинных ножей, многочисленными обломками накладок на лук и железными наконечниками стрел: сравнительно крутыми трехперыми с ромбической головкой (табл. 82, 11, 13–16). Иногда у таких наконечников профиль верхней половины пера вогнутый. Отдельные наконечники снабжены костяными свистунками (табл. 82, 8). О луке мы можем судить по находкам костяных накладок. Очевидно, он был большим и сложным (табл. 82, 78). Конское снаряжение все из железа. Опознаваема лишь часть удил — кольчатых с вставными дополнительными овальными кольцами для повода и стержневидными S-образными псалиями с концами, загнутыми в разные стороны. Возможно, к этой категории относятся и плоские кольца сравнительно больших размеров.