Стерва
Шрифт:
– А я заметила...
– Грустно сказала Нонна.
– Что у него со здоровьем проблемы. За сердце иногда рукой держится. И лекарство пьёт по ночам, и стонет, когда спит. Я предлагала врача вызвать, а он мне пальцем погрозил и велел не лезть не в свое дело.
– Ясно. Боится, что в больницу упекут. Больниц мужики боятся как дети. А у него работа, сроки выполнения вечно поджимают, вот и живёт на износ.
– Что же делать? Как заставить его лечиться и обследование пройти? Если с ним напрямую поговорить, разволнуется, кричать начнёт, а ему волноваться
– Простой врач нам не нужен. А ты, Нонна, не знаешь, где у него мобильник лежит?
– У него их три, и все по карманам пиджака рассованы. Я видела. И ещё, я уверена, что в ФСБ соваться не надо. Кто знает, может у него и там недруги есть? Я детективы читать обожаю, особенно Пуаро и мисс Марпл.
***
Прошло четыре года. Летом, когда стояла дикая жара в Москве, ночью Владимиру Ивановичу прихватило сердце. Приехала из кремлевской больницы скорая и увезла генерала в больницу. Нонна и Катя пили успокоительные, не могли ни поесть толком, ни поспать. Волновались. Через три дня генерал позвонил и сообщил, что у него был микроинфаркт, что сейчас он чувствует себя хорошо и завтра будет дома.
– Девки, прекратите рыдать! Приказываю!
– Есть!
– Ответила Катя, просморкавшись.
– Ждём!
Генерала девчонки встретили у дверей квартиры. Обнимали его, целовали, плакали, насилу генерал их успокоил и потребовал обед. С аппетитом съел "дистрофический" суп, как он объявил, и парные рыбные котлетки с подливкой, выпил компот и сказал:
– Такой обед нужно коньяком запивать, чтобы с ума не сойти! Нонна! Неси коньяк!
Нонна принесла рюмочку, налила её наполовину. Строго взглянула и заявила:
– Больше не дам!
– Ах вы мои птички-невелички!
– Генерал вскочил, схватил девчонок за талии и закружил.
Угомонились нескоро. Уселись на кресла отдыхать.
– Еле отбился от врачей. Домой не пускали. Капельницу отключил и сбежал.
– Сказал генерал и закурил сигарету.
– Ненавижу больницу, ненавижу лечиться, и когда тебе судно суют под задницу, жить не хочется. А сейчас, девчата, ко мне важный человек явится. Он пройдёт ко мне в кабинет, и не подслушивать! А то накажу. Всю ночь коньяк из вредности пить буду.
И важный человек явился. Да так явился, что Нонна и Катя потом долго в себя приходили.
Катя открыла двери и замерла с открытым ртом. Хотела заорать, но её просто отодвинули в сторону, и в квартиру вошли восемь фэсбэшников в форме. Двое встали у дверей, остальные неслышно просочились в квартиру, один из них обыскал Катю, потом Нонну и велел им сидеть тихо. И не возникать. А в квартиру спустя некоторое время вошёл... президент. Его сопровождал мужчина, одетый в чёрный костюм с портфелем. Президент улыбнулся, слегка поклонился девушкам и прошёл в кабинет. Мужчина последовал за ним.
Девушек отвели в комнату Нонны и плотно закрыли за ними двери.
Минут через пятнадцать лейтенант ФСБ явился, тонкая перед собой столик, на котором стояла бутылка грузинского вина, лёгкая закуска и две чашки ароматного кофе с пирожными. Разложил вилки, ложки, тарелки, пододвинул к столику стулья, зорко глянул на Катю с Нонной, потом быстро и неслышно вышел. Президент пробыл минут тридцать, а второй мужчина ушёл через час.
Утром приехала бригада врачей. В больницу ехать генерал отказался, как его ни уговаривали. Ему поставили капельницу, сделали укол. Медсестру, пожилую строгую женщину, поселили в гостевую комнату. Она всю ночь дежурила у больного, приказав девушкам не мешать и ложиться спать.
– Завтра поеду за лекарствами.
– Сказала она.
– Тогда и подежурите. А я посплю. Немного. Если что - зовите.
На другой день Нонна сидела рядом с кроватью, на которой спал генерал. Катя отправилась к себе домой отдохнуть и переодеться. Медсестра уехала в кремлевскую аптеку за дорогими лекарствами, которые в обычных аптеках достать трудно.
– Нонна!
– Прошептал генерал.
– Я умираю.
Нонна окаменела.
– Дай, девочка, руку. Ты - моя родная внучка. Недавно узнал. Схорони в Саратове. Рядом с могилой деда и отца. Живи достойно. Береги себя...
– Шопот затих.
– Не умирай, папа, не умирай! Сейчас скорую вызову...
– Плакала Нонна.
Не успела. Широко раскрылись глаза у её названного отца. Вздрогнул. Умер!
Когда вернулась медсестра, Нонна лежала на груди Владимира Ивановича без сознания. Она еле высвободила её руку из руки покойника.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Медсестра увезла Нонну в кремлевскую больницу. Из комы её вывели.
Нонна пришла в сознание, но молчала; только спросила у врача:
– Где похоронили дедушку?
– Нигде.
– Ответил врач.
– Ждём, когда вы поправитесь и сами решите где и когда его хоронить. Пока он в морге. Надо вам сил набираться. Есть, пить, витамины, опять же. Разрешаю вам ходить, пока по палате. Уясните, что жизнь продолжается. И, должен заметить, что ваш дедушка упрекнул бы вас за ваше поведение. Кормим вас насильно, целый день лежите, отвернувшись к стене, даже подругу Катю видеть не желаете. Психолога к себе не подпустили. Умереть хотите? Чтобы его империя псу под хвост пошла? Чтобы его бизнес на куски его недруги растащили? Чтобы его жена-пьяница, мерзкая баба, и наркоманы-сыновья наследниками стали? Чтобы на вашей могиле и могиле генерала они от радости плясали?
Врач увидел, что Нонна покраснела и закрыл рот. Тихо вышел из палаты.
В дверь постучали и на пороге возник мужчина с портфелем.
– Можно войти?
– Спросил он.
– Мне сказали, что вы пришли в сознание, и я могу с вами побеседовать.
Нонна сразу его узнала, он приходил с президентом. Но чувствовала она себя плохо. Голова кружилась, во рту - мерзкий привкус, двоилось в глазах и слышала она плохо.
– Приходите завтра.
– Прошептала она.
– Нет, лучше дня через три. Я ещё очень слаба и не совсем адекватна.