Стерва
Шрифт:
— Нет! Я сдуру, когда гуляла, дожидаясь отправки поезда, купила здесь себе блузку. — Она показала ему, вытащив из сумки, вещь, явно приобретенную у местных «челноков», как определил Скуратов. — Все деньги истратила, которые в кармане были! Остальные лежали в чемодане. Помогите, а? Пошлите телеграмму моей маме, пусть она вышлет перевод на ваше имя.
— А что я с этого буду иметь? — усмехнулся Скуратов. — Во-первых, нарушу закон, не задержав тебя, не отправив в камеру. Во-вторых, столько беспокойства, а ради чего?
Ее глаза мгновенно
— Я не останусь в долгу… Игорь, — произнесла она совсем другим тоном.
Скуратов несколько удивился столь легкой победе, но и обрадовался. «Однако до чего распущенные эти столичные девицы! — самодовольно подумал он. — Вот что значит пропаганда! Москва теперь — почти Запад. И народ там стал чисто по-западному бесстыжий. Особенно новое поколение. Хорошо!»
— Ты москвичка? — уточнил он на всякий случай.
— Да.
— Предлагаю такой вариант, Ирочка. Ты три дня и две ночи проводишь в нашем славном городе. Я показываю тебе все здешние достопримечательности. А в понедельник утром запрашиваю отделение милиции по твоему месту жительства. Мы восстанавливаем твой паспорт, я даю тебе денег и сажаю на ближайший южный поезд. Езжай, курортничай. Согласна?
Девушка еще раз окинула взглядом полковника. Скуратов самоуверенно ухмыльнулся. Он не переоценивал себя — точно знал, что чертовски привлекателен. Поэтому даже не очень удивился, когда Ира совершенно спокойно заявила:
— Конечно, согласна, Игорь. Отличный расклад. Ты просто спасаешь меня. Правда, Ирочку в Сочи ждут… ну ничего, подождут. В ресторан пойдем вечером?
— Обязательно! — ухмыльнулся Скуратов.
Полковник не впервые пользовался бедственным положением таких вот чистеньких, глупеньких, не обремененных предрассудками москвичек. Даже специально отслеживал их в вокзальном отделении милиции. Некоторые девочки проявляли непокорность, но тогда Скуратов действительно их задерживал и помещал в камеру.
Проведя ночь в обществе грязных бомжих, алкоголичек, вокзальных проституток, нанюхавшись вони, а нередко отведав крепких оплеух озлобленных баб-неудачниц, девицы становились куда более покладистыми.
Но и такие легкие победы, как нынешняя, не являлись для Скуратова неожиданными. Он понимал: на дворе демократия, капитализм, сексуальная революция. И нравы соответствующие. Проституция, продажность — в моде. А о любви нынче вспоминают разве что многочисленные эстрадные мальчики и девочки, орущие глупые песенки.
— Я есть хочу! — вдруг капризно заявила Ира. — С утра ничего не ела. И купить не на что.
— Что ж, время обеденное. А сегодня пятница. Правда, вечером у меня важное дело, надо будет ненадолго вернуться на службу, а пока… Ресторан?
— Да погоди с рестораном! — сказала Ира. — У тебя есть хата какая-нибудь? Где ты меня на ночь размещать собираешься? Есть такая?
— Есть, — кивнул Скуратов. Для этих целей он использовал конспиративную милицейскую квартиру, которая в обычное время действительно порой служила местом встречи полковника с его секретными агентами. Но весьма часто Игорь Львович бывал там по другим делам — амурным. И все в этой квартире было оборудовано именно для амурных дел…
— Вот и поехали туда! — сказала Ира. — Продуктов купим по дороге, обед я сготовлю сама — я отлично готовлю. Ты ведь не очень торопишься обратно на службу?
— Не очень, — сказал Скуратов.
— Отлично! — обрадовалась девушка. — На все времени хватит. Поехали!
— Едем! — согласился полковник.
Они вышли в приемную.
— Руфина Анатольевна, меня не будет до шести часов, — сказал Скуратов секретарше. — В шесть забегу на часок — людей жду. Для всех, кто будет меня спрашивать, — я на оперативном мероприятии. Ясно?
— Ясно, Игорь Львович.
— Вот и славно, — улыбнулся Скуратов, под руку выводя Иру из приемной.
— Кобель старый… — прошептала Руфина, глядя ему вслед едва ли не с ненавистью. — Знаю я твои оперативные мероприятия… Чтоб тебе СПИД подцепить от этих шлюх…
Маша — а это именно она, представившись Ирой, поймала на крючок Скуратова — выдумала историю своего мнимого ограбления отнюдь не случайно. Перед визитом в гормилицию Мария побывала в местном привокзальном кафе — грязноватой забегаловке-жральне. Там она познакомилась с двумя бичихами — не грязными, опустившимися алкоголичками, а вполне прилично выглядевшими девицами из бомжовской элиты.
Бывшая детдомовка, Мария вычислила без труда, кто они, и провернула классический вариант знакомства. Сама представилась залетной бродяжкой, решающей проблему — оставаться ей в этом городе или нет.
Через полтора часа интересной беседы, оживленной благодаря водке, купленной, конечно, на деньги Марии, она знала о городе все, что ее интересовало. Сама она с новыми товарками водку не пила, ссылаясь на тяжелое похмелье и тошноту. Впрочем, бичихи не настаивали — им больше досталось.
План Маши по обработке Скуратова заключался в том, чтобы вытащить полковника куда-нибудь в уединенное место, где поблизости должен находиться телефон. Как она будет это делать, Мария не представляла, но надеялась на случай. И конечно, на свои женские чары.
Маша знала, какое действие оказывает на мужчин одно ее присутствие. Знала силу своего сексуального обаяния. И не сомневалась, что сможет соблазнить любого мужика. А уж когда увидела Скуратова, поняла сразу: этот самоуверенный развратный красавец для нее — легкая добыча.
— Там, куда мы едем, есть телефон? — спросила Мария полковника уже в машине.
— Есть, — ответил Игорь Львович. — А зачем тебе? Кому звонить собралась? У тебя же здесь нет знакомых.
— В Москву хочу вечерком звякнуть, — пояснила Маша. — Маме. Чтобы она предупредила наших сочинских друзей о моей задержке. И чтобы сама не волновалась.