Стихи (2)
Шрифт:
«Ну вот и я лечу! — думал Трусохвостик, обеими лапками крепко держась за пряжку ремня, которым он предусмотрительно пристегнулся при взлёте. — Теперь мне осталось только благополучно приземлиться! Если бы не противный понедельник и не тринадцатое число, я бы мог признаться, что всё это в конце концов не так уж страшно. В самом деле, летают же другие…»
Немного успокоив себя, Трусохвостик попробовал осторожно выглянуть в окно. Это ему легко удалось. Откровенно говоря, землю он не узнал. Если раньше, прыгая и скача по ней, он, можно сказать, не видел
«Какая несправедливость! — подумал Трусохвостик. — То, чем какой-нибудь ничтожный Воробей или глупая Галка могут запросто любоваться каждый день, стоит им лишь взмахнуть крыльями, мы, зайцы, можем увидеть, только купив билет на самолёт!»
Не успел он так подумать, как самолёт вдруг сильно качнуло. Потом его так же неожиданно подбросило вверх.
— Кажется, начинается! — прошептал Трусохвостик, почувствовав лёгкое головокружение. — Надо постараться заснуть. И чем скорее, тем лучше.
Трусохвостик откинулся поудобнее на спинку кресла и закрыл глаза.
Полулежа с закрытыми глазами, Трусохвостик стал думать о разных разностях. Мысли путались, громоздились одна на другую и переплетались в маленькой заячьей голове. Мерный шум двух моторов нагонял сладкую дремоту, и в один момент Трусохвостику показалось, что он уже спит. Он решил проверить, так ли это, и попробовал открыть глаза. Каково же было его удивление, когда глаза легко открылись, и Трусохвостик понял, что он вовсе не спит. Зато почти все пассажиры спали, сладко посапывая и похрапывая на своих местах. Спали Козёл и Коза. Дремала Кенгуру с Кенгурёнком. Доверчиво положив голову на плечо своего соседа, тихо посапывала рыженькая Кошечка. Громко храпела Хавронья. Во сне её мучали какие-то кошмары, и она поминутно вздрагивала всем своим грузным телом. Только Мопс продолжал читать газету.
Трусохвостик выглянул в окно. Теперь самолёт летел на большой высоте. Он спокойно плыл между безоблачным голубым небом и толстым слоем белых облаков, похожих на огромную заснеженную равнину.
«Вот бы хорошо попрыгать по этим мягким белым кочкам! — подумал было Трусохвостик, но тут же одумался: — Нет, лучше уж как-нибудь поскорее пролететь над ними».
— Кстати, интересно знать, где мы сейчас летим?
— Обратитесь к экипажу! — проворчал Мопс, к которому Трусохвостик рискнул обратиться с вопросом.
— А где экипаж? — вежливо поинтересовался Трусохвостик.
— Прямо, за дверью! — не очень любезно ответил Мопс.
Трусохвостик поднялся и направился в указанном направлении. Подойдя к двери, он осторожно нажал ручку и вошёл в кабину экипажа.
Первое, что он увидел, настолько испугало его, что он чуть было не лишился чувств. Пилот Медведь, вместо того чтобы управлять самолётом, спал мертвецким сном. Во сне он сосал лапу, и даже шум моторов не мог заглушить его богатырского храпа. Прикорнув возле радиоприёмника, так же крепко спал и его верный помощник радист Суслик. В радионаушниках что-то потрескивало и пищало, но это его нисколько не беспокоило.
— Что же это?! — в ужасе пролепетал Трусохвостик, и его сердце забилось так быстро, что, казалось, оно вот-вот выскочит. — Надо их немедленно разбудить!
Но все усилия Трусохвостика были напрасны. Сколько он ни барабанил по плечу Медведя, сколько ни расталкивал Суслика, они не думали просыпаться. А самолёт летел себе высоко над землёй. Стрелки приборов что-то показывали. Моторы гудели. И ни один из пассажиров самолёта не догадывался о том, что происходило в кабине экипажа. Дурные приметы начали сбываться!
Выбившись из сил, Трусохвостик вернулся к пассажирам. Те уже проснулись и занимались теперь каждый своим делом: одни завтракали, другие играли в карты и шашки.
«Катастрофа! Надо что-то немедленно предпринять! Нельзя сидеть сложа руки!» Трусохвостик прошёл в конец самолёта и машинально заглянул в багажное отделение.
Что это? Среди нескольких чемоданов и сумок, принадлежащих пассажирам, Трусохвостик увидел два парашюта.
Пассажиры очень удивились, когда Трусохвостик, прислонившись спиной к двери, ведущей в кабину экипажа, поднял лапку и попросил внимания.
— Что он хочет нам сказать? — промяукала Кошечка, наклонившись к своему соседу.
— А чего можно ждать от Зайца? — презрительно фыркнул чёрный Кот.
Но очень скоро ему пришлось раскаяться в своих словах.
Коротко обрисовав создавшееся положение, Трусохвостик закончил свою речь словами:
— Прошу без паники! Все остаются на своих местах! Двое из нас могут попытаться спасти свою жизнь, выпрыгнув из самолёта…
— А это не рискованно? — не без иронии перебил его с места старый Козёл.
— На борту самолёта есть два парашюта, — серьёзно сказал Трусохвостик.
— Лично мы прыгать не собираемся! — в один голос заявили Козёл и Коза. — Пусть прыгают те, кто помоложе!
— Я! Я! Б-буду п-прыгать! — заикаясь от страха, завопил чёрный Кот, срываясь со своего места и бросаясь навстречу Трусохвостику. — Дада-айте мне п-па-арашют! М-мне!
Куда девалась вся его наглая самоуверенность! Шерсть на его шкуре стояла дыбом. Сам он дрожал как осиновый лист.
— Сейчас же сядьте на место! И не заикайтесь! — приказал Трусохвостик.
Поджав хвост, Кот опустился в кресло. Теперь он уже не обращал никакого внимания на свою соседку. Он думал только о своей чёрной шкуре. А бедная рыженькая Кошечка тихо плакала. Но плакала она не от страха, а от стыда. Ей было стыдно за того, кто клялся ей всю дорогу в дружбе и верности, а сейчас, в час беды, оказался таким ничтожным и малодушным.
Трусохвостик по очереди обошёл всех пассажиров. Но все, в том числе даже Хавронья, наотрез отказались прыгать.
— Будь что будет! — сказали они. — Может быть, Медведь ещё проснётся. Надо просто хорошенько попытаться его разбудить. Но прыгать… Нет, прыгать мы не будем! Это даже как-то некрасиво по отношению к остальным!