Стихи (2)
Шрифт:
Умер вечер. Ночь чернеет. Ропщет море. Мрак растет. Челн томленья тьмой охвачен. Буря воет в бездне вод. 1894 К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
Я БУДУ ЖДАТЬ Я буду ждать тебя мучительно, Я буду ждать тебя года, Ты манишь сладко-исключительно, Ты обещаешь навсегда.
Ты вся - безмолвие несчастия, Случайный свет во мгле земной, Неизъясненность сладострастия, Еще не познанного мной.
Своей усмешкой вечно-кроткою, Лицом, всегда склоненным ниц, Своей неровною походкою Крылатых, но не ходких птиц,
Ты будишь чувства тайно-спящие, И знаю, не затмит слеза Твои куда-то прочь глядящие, Твои неверные глаза.
Не знаю, хочешь ли ты радости, Уста к устам, прильнуть ко мне, Но я не знаю высшей сладости, Как быть с тобой наедине.
Не знаю, смерть ли ты нежданная Иль нерожденная звезда, Но буду ждать тебя, желанная, Я буду ждать тебя всегда. К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
ЛУННЫЙ СВЕТ Сонет
Когда луна сверкнет во мгле ночной Своим серпом, блистательным и нежным, Моя душа стремится в мир иной, Пленяясь всем далеким, всем безбрежным.
К лесам, к горам, к вершинам белоснежным Я мчусь в мечтах; как будто дух больной, Я бодрствую над миром безмятежным, И сладко плачу, и дышу - луной.
Впиваю это бледное сиянье, Как эльф, качаюсь в сетке из лучей, Я слушаю, как говорит молчанье.
Людей родных мне далеко страданье, Чужда мне вся земля с борьбой своей, Я - облачко, я - ветерка дыханье. 1894 К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
* * * О, женщина, дитя, привыкшее играть И взором нежных глаз, и лаской поцелуя, Я должен бы тебя всем сердцем презирать, А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя! Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю, Живу одной тобой в моих терзаньях страстных, Для прихоти твоей я душу погублю, Все, все возьми себе - за взгляд очей прекрасных, За слово лживое, что истины нежней, За сладкую тоску восторженных мучений! Ты, море странных снов, и звуков, и огней! Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений! 1894 К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
КОВЫЛЬ
И.А.Бунину
Точно призрак умирающий, На степи ковыль качается, Смотрит месяц догорающий, Белой тучкой омрачается.
И блуждают тени смутные По пространству неоглядному, И, непрочные, минутные, Что-то шепчут ветру жадному.
И мерцание мелькнувшее Исчезает за туманами, Утонувшее минувшее Возникает над курганами.
Месяц меркнет, омрачается, Догорающий и тающий, И, дрожа, ковыль качается, Точно призрак умирающий. 1895 К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
ЛЕБЕДЬ Заводь спит. Молчит вода зеркальная. Только там, где дремлют камыши, Чья-то песня слышится, печальная, Как последний вздох души.
Это плачет лебедь умирающий, Он с своим прошедшим говорит, А на небе вечер догорающий И горит и не горит.
Отчего так грустны эти жалобы? Отчего так бьется эта грудь? В этот миг душа его желала бы Невозвратное вернуть.
Все, чем жил с тревогой, с наслаждением, Все, на что надеялась любовь, Проскользнуло быстр 2cd ым сновидением, Никогда не вспыхнет вновь.
Все, на чем печать непоправимого, Белый лебедь в этой песне слил, Точно он у озера родимого О прощении молил.
И когда блеснули звезды дальние, И когда туман вставал в глуши, Лебедь пел все тише, все печальнее, И шептались камыши.
Не живой он пел, а умирающий, Оттого он пел в предсмертный час, Что пред смертью, вечной, примиряющей, Видел правду в первый раз. 1895 К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
ДРУГУ
Милый друг, почему бесконечная боль Затаилась в душе огорченной твоей? Быть счастливым себя хоть на миг приневоль, Будь как царь водяной и как горный король, Будь со мною в дрожанье бессвязных ветвей.
Посмотри, как воздушно сиянье луны, Как проходит она - не дыша, не спеша. Все виденья в застывшей тиши сплетены, Всюду свет и восторг, всюду сон, всюду сны. О, земля хороша, хороша, хороша!
ЛЮБИ
"Люби!" - поют шуршащие березы, Когда на них сережки расцвели. "Люби!" - поет сирень в цветной пыли. "Люби! Люби!" - поют, пылая, розы.
Страшись безлюбья. И беги угрозы Бесстрастия. Твой полдень вмиг - вдали. Твою зарю теченья зорь сожгли. Люби любовь. Люби огонь и грезы.
Кто не любил, не выполнил закон, Которым в мире движутся созвездья, Которым так прекрасен небосклон.
Он в каждом часе слышит мертвый звон. Ему никак не избежать возмездья. Кто любит, счастлив. Пусть хоть распят он.
* * *
Смотри, как звезды в вышине Светло горят тебе и мне. Они не думают о нас, Но светят нам в полночный час.
Прекрасен ими небосклон, В них вечен свет и вечен сон. И кто их видит - жизни рад, Чужою жизнию богат.
Моя любовь, моя звезда, Такой, как звезды, будь всегда. Горя, не думай обо мне, Но дай побыть мне в звездном сне.
СОЛНЦЕ УДАЛИЛОСЬ
Солнце удалилось. Я опять один. Солнце удалилось от земных долин. Снежные вершины свет его хранят. Солнце посылает свой последний взгляд.
Воздух цепенеет, властно скован мглой. Кто-то, наклоняясь, дышит над землей. Тайно стынут волны меркнущих морей.
– Уходи от ночи, уходи скорей.
– Где ж твой тихий угол?
– Нет его нигде. Он лишь там, где взор твой устремлен к звезде. Он лишь там, где светит луч твоей мечты. Только там, где солнце. Только там, где ты.
* * *
Утром, встав, я вопрошаю: Встречу ль ту, что мне мила? Грустным вечером вздыхаю: И сегодня не пришла.
Ночью долго, истомленный, Я тоскую и не сплю. Днем влюбленный, полусонный, Все мечтаю, все люблю.
Генрих Гейне
ЧЕРТОВЫ КАЧЕЛИ
В тени косматой ели, Над шумною рекой Качает черт качели Мохнатою рукой.
Качает и смеется, Вперед, назад, Вперед, назад, Доска скрипит и гнется, О сук тяжелый трется Натянутый канат.
Снует с протяжным скрипом Шатучая доска, И черт хохочет с хрипом, Хватаясь за бока.