Стихи (3)
Шрифт:
Сливаясь с пучиною все неразлучней,
То встретил, что ваш не изведает глаз
Пьянее вина, ваших лир полнозвучней
Чудовищ любовный, безмолвный экстаз!..
Я видел, как молнии режуще-алый
Зигзаг небеса на мгновенье раскрыл;
Зари пробужденье еще небывалой,
Похожей на взлет серебряных крыл;
И солнца тяжелого сгусток пунцовый;
Фалангу смерчей, бичевавших простор;
Воды колыхание мутно-свинцовой,
Подобное
Заката красно-раскаленные горны,
Вечернего неба безмерный пожар,
Где мощный июль, словно угольщик черный,
Дубиной дробит искроблещущий жар.
Я, знаете ль, плыл мимо новой Флориды,
Глазами пантер там сверкали цветы.
Мне, зоркому, чудилось - зыбь Атлантиды
Рисует героев трагедий черты.
Следил, как, дрожа в истерической пляске,
Бросались буруны к прибрежьям нагим,
Подводного фосфора смутные краски,
То желтым сочившие, то голубым.
Я грезил о ночи слепительно-снежной,
Пустынной, свободной от снов и теней,
О странных лобзаньях медлительно-нежных,
Беззвучно ласкающих очи морей.
Потом миновал берега и затоны,
Где в топких низинах таится туман,
Как в верше, здесь гнил камышом окруженный,
Трясиной затянутый ливиафан.
И пены неся опахала, все шире
Змеилась кочующих воля череда.
В нетронутом птицами синем эфире
Летающих рыб проносились стада.
Встречал я далеких просторов светила
Их только порты могли б увидать.
Грядущего фениксов там ли ты скрыла,
Природа - бессмертная мощная мать!
[. . . . . . . . . . . . . . . . . .]
Но слишком устал я чудесным томиться,
Нирваною холода, пыткой огня...
Так пусть же мой киль на куски раздробится
И море бесследно поглотит меня!
Я, вечный искатель манящих утопий,
Дерзавший стихий сладострастье впивать,
Как будто печалюсь о старой Европе
И берег перильчатый рад отыскать...
О волны, отравленный вашей истомой,
Соленою горечью моря пронзен,
Могу ли я плыть, где мосты и паромы
Пленятся багрянцем шумящих знамен?
Только спустя примерно двадцать лет появился у нас новый, на этот раз уже полный перевод "Пьяного корабля" Д. Бродского:
Те, что мной управляли, попались впросак:
Их индейская меткость избрала мишенью,
Той порою, как я, без нужды в парусах,
Уходил, подчиняясь речному теченью.
Вслед за тем, как дала мне понять тишина,
Что уже экипажа не существовало,
Я -
В океан был отброшен порывами шквала.
С быстротою планеты, возникшей едва,
То ныряя на дно, то над бездной воспрянув,
Я летел, обгоняя полуострова,
По спиралям смещающихся ураганов.
Черт возьми! Это было триумфом погонь,
Девять суток, как девять кругов преисподней!
Я бы руганью встретил маячный огонь,
Если б он просиял мне во имя господне!
И как детям вкуснее всего в их года
Говорит кислота созревающих яблок,
В мой расшатанный трюм прососалась вода
И корму отделила от скреповищ дряблых.
С той поры я не чувствовал больше ветров
Я всецело ушел, окунувшись, на зло им,
В композицию великолепнейших строф,
Отдающих озоном и звездным настоем.
И вначале была мне поверхность видна,
Где утопленник, набожно поднявший брови,
Меж блевотины, желчи и пленок вина
Проплывал, иногда с ватерлинией вровень,
Где сливались, дробились, меняли места
Первозданные ритмы, где в толще прибоя
Ослепительные раздавались цвета,
Пробегая, как пальцы по створкам гобоя.
Я знавал небеса - гальванической мглы,
Случку моря и туч, и буранов кипенье,
И я слушал, как солнцу возносит хвалы
Всполошенной зари среброкрылое пенье.
На закате, завидевши солнце вблизи,
Я все пятна на нем сосчитал. Позавидуй!
Я сквозь волны, дрожавшие как жалюзи,
Любовался прославленною Атлантидой.
С наступлением ночи, когда темнота
Становилась внезапно тошней и священней,
Я вникал в разбившиеся о борта
Предсказанья зеленых и желтых свечений.
Я следил, как с утесов, напрягших крестцы,
С окровавленных мысов, под облачным тентом,
В пароксизмах прибоя свисали сосцы,
Истекающие молоком и абсентом.
А вы знаете ли? Это я пролетал
Среди хищных цветов, где, как знамя Флориды,
Тяжесть радуги, образовавшей портал,
Выносили гигантские кариатиды.
Область крайних болот... Тростниковый уют
В огуречном рассоле и вспышках метана
С незапамятных лет там лежат и гниют
Плавники баснословного Левиафана.
Приближенье спросонья целующих губ,
Ощущенье гипноза в коралловых рощах,
Где, добычу почуяв, кидается вглубь
Перепончатых гадов дымящийся росчерк.