Стихи и проза

Ахматова Анна Андреевна

1913

* * *

Мальчик сказал мне: "Как это больно!" И мальчика очень жаль. Еще так недавно он был довольным И только слыхал про печаль. А теперь он знает все не хуже Мудрых и старых вас Потускнели и, кажется, стали уже Зрачки ослепительных глаз. Я знаю: он с болью своей не сладит, С горькой болью первой любви. Как беспомощно, жадно и жарко гладит Холодные руки мои.

Осень 1913

* * *

М.Лозинскому

Он

длится без конца — янтарный,тяжкий день! Как невозможна грусть, как тщетно ожиданье! И снова голосом серебряным олень В зверинце говорит о северном сиянье. И я поверила, что есть прохладный снег И синяя купель для тех, кто нищ и болен, И санок маленьких такой неверный бег Под звоны древние далеких колоколен.

1912

ГОЛОС ПАМЯТИ

О.А.Глебовой-Судейкиной

Что ты видишь, тускло на стену смотря, В час, когда на небе поздняя заря? Чайку ли на синей скатерти воды, Или флорентийские сады? Или парк огромный Царского Села, Где тебе тревога путь пересекла? Иль того ты видишь у своих колен, Кто для белой смерти твой покинул плен? Нет, я вижу стену только — и на ней Отсветы небесных гаснущих огней.

1913

* * *

Я научилась просто, мудро жить, Смотреть на небо и молиться богу, И долго перед вечером бродить, Чтоб утомить ненужную тревогу. Когда шуршат в овраге лопухи И никнет гроздь рябины желто-красной, Слагаю я веселые стихи О жизни тленной, тленной и прекрасной. Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь Пушистый кот, мурлыкает умильней, И яркий загорается огонь На башенке озерной лесопильни. Лишь изредка прорезывает тишь Крик аиста, слетевшего на крышу. И если в дверь мою ты постучишь, Мне кажется, я даже не услышу.

1912

* * *

Здесь все то же, то же, что и прежде, Здесь напрасным кажется мечтать. В доме, у дороги непроезжей, Надо рано ставни запирать. Тихий дом мой пуст и неприветлив, Он на лес глядит одним окном, В нем кого-то вынули из петли И бранили мертвого потом. Был он грустен или тайно-весел, Только смерть — большое торжество. На истертом красном плюше кресел Изредка мелькает тень его. И часы с кукушкой ночи рады, Все слышней их четкий разговор. В щелочку смотрю я: конокрады Зажигают за холмом костер. И, пророча близкое ненастье, Низко, низко стелется дымок. Мне не страшно. Я ношу на счастье Темно-синий шелковый шнурок.

Май 1912

БЕССОННИЦА

Где-то кошки жалобно мяукают, Звук шагов я издали ловлю... Хорошо твои слова баюкают: Третий месяц я от них не сплю. Ты опять, опять со мной, бессонница! Неподвижный лик твой узнаю. Что, красавица, что, беззаконница, Разве плохо я тебе пою? Окна тканью белою завешены, Полумрак струится голубой... Или дальней вестью мы утешены? Отчего мне так легко с тобой?

1912

* * *

Ты знаешь, я томлюсь в неволе, О смерти господа моля. Но все мне памятна до боли Тверская скудная земля. Журавль у ветхого колодца, Над ним, как кипень, облака, В полях скрипучие воротца, И запах хлеба, и тоска. И те неяркие просторы, Где даже голос ветра слаб, И осуждающие взоры Спокойных загорелых баб.

1913 

* * *

Углем наметил на левом боку Место куда стрелять, Чтоб выпустить птицу — мою тоску —  В пустынную ночь опять. Милый! Не дрогнет твоя рука, И мне недолго терпеть. Вылетит птица — моя тоска, Сядет не ветку и станет петь. Чтоб тот, кто спокоен в своем дому, Раскрывши окно, сказал: "Голос знакомый, а слов не пойму", И опустил глаза.

1914

* * *

Помолись о нищей , о потерянной, О моей живой душе, Ты, в своих путях всегда уверенный Свет узревший в шалаше. И тебе, печально-благодарная, Я за это расскажу потом, Как меня томила ночь угарная, Как дышало утро льдом. В этой жизни я немного видела, Только пела и ждала. Знаю: брата я не ненавидела И сестры не предала. Отчего же бог меня наказывал Каждый день и каждый час? Или это ангел мне указывал Свет, невидимый для нас?

Май 1912 Флоренция

* * *

Вижу выцветший флаг над таможней И над городом желтую муть. Вот уж сердце мое осторожней Замирает, и больно вздохнуть. Стать бы снова приморской девчонкой, Туфли на босу ногу надеть, И закладывать косы коронкой, И взволнованным голосом петь. Все глядеть бы на смуглые главы Херсонесского храма с крыльца И не знать, что от счастья и славы Безнадежно дряхлеют сердца.