Стихи: История наша, Будущее, другие Миры
Шрифт:
А воины тьмы молчали,
видимо, заскучали
и от скуки плевались только.
Но воинам света не больно.
На то они и воины света,
чтоб ловить летающих где-то
воинов тьмы:
– Что сидишь, поэтесса, пошли
не в кулачном бою махаться,
а в бой великий ввязаться:
в эти новые, новые войны,
от которых тебе не больно,
не больно уже никогда —
такая твоя «звезда»!
И
сама с собой материлась,
сама себе письма писала,
сама себе задавала
больные, больные вопросы:
– Может, всё это бросить,
плюнуть на жизнь и двинуть
туда, где не смогут вынуть
душу мою из тела —
на звезду Андромеду хотела.
Ведь зачем мне, воину света,
разговаривать с воином тьмы? —
говорю, говорю… Нет ответа.
Да пропадом пропади!
Пропадом я пропадала,
да и пропала б совсем.
Но много прошло или мало,
и вот я пишу за всех.
Снова я воин света,
ищущий воинов тьмы,
и если есть они где-то,
то должны за мною прийти,
чтобы к стенке меня поставить
и душу вынуть опять.
Кто-то должен это исправить!
Не хочу об этом писать.
Белые бедуины,
чёрные города,
дули мы детям в спины,
казалось бы, навсегда.
Песок уходил в воду,
мозоля злые глаза.
Дети по переходу
шли в чужие края.
Молча солнце смотрело,
лукавя хитрый свой глаз,
чего-то оно не успело,
но это уже не про нас.
Ловко или неловко
в усталые души глядеть.
Дети шли. Мы смотрели.
Им и это терпеть.
Белые пароходы
мелькали где-то вдали,
дети шептали: «Уроды!»
Куда, куда ж они шли?
Памятники Вселенной —
детские эти следы.
Мы их сотрём, несомненно,
куда б они ни вели.
Намеренно или просто,
просто текли года.
Тебя, малыш, тянет к звёздам?
Значит, лети туда!
Началось всё с Египта.
Не было у них воинов,
не было ничего,
были мужчины из племени
и женщины Вам-чего.
Не было у них воинов,
не было ничего,
и поэтому прибывшим воинам
сказали они: «Вам чего?»
Не было у них воинов,
не было ничего,
убили их всех те воины.
Пять тысяч веков прошло.
И теперь уже наши воины,
крепко держащие сталь,
вспоминают прошлых Не-воинов:
– Были Не-воины. Жаль.
И если ты нынче не воин,
ты точно будешь убит.
Времена наступают тяжёлые.
Вспомни тех, кто забыт.
Снилось мне, что родилась я на новой планете:
там были герои, рыцари, плакали дети.
Там реки чисты, озёра белы и лужи крови,
бесконечные войны и горы,
голуби, куры, мясо.
Планета Землёй звалась.
Я проснулась от страха.
Не бойся, деваха,
завтра снова в полёт
в бесконечные дебри.
И покой тебе обеспечен:
серый волк возле дома рыщет,
полиция тебя ищет,
медведи в двери ломятся!
Спи, нечему больше меняться.
На этой и той планете
грустные, грустные дети
пускают кораблики в лужах кровавых.
Спи, они сами себя прославят.
Исторически так сложилось:
я влюбилась, влюбилась, влюбилась
в старого деда больного.
Он мне: «Ты к смерти готова?»
Я ему отвечаю:
– Пока жива и стираю
с совести тёмные пятна:
боль, зло, фашистские латки.
Но они никак не стираются.
Видно, время с нами прощается.
Ты там сильно устал или хочешь
на меня взглянуть? Ну как хочешь.
Он опять мне: «Дура дурная,
спину крутит? Ходи больная.
Ни письма от тебя, ни строчки.»
Говорю я: «Строчек не хочет
наша история злая.
Знаешь, она хромая
и горбатая даже.
Мы улетим однажды
в мир свой светлый.»
– В поганый!
– Ладно, туда. А правый
тот, кто смеётся после.
У меня к тебе есть вопросы:
ты правда веришь в победу?
– А ты?
– Я к тебе приеду
когда-нибудь, очень скоро.
– Победа будет!
– Да, это здорово, —
и на этом история пала:
я его у зла не украла!
Мы те века ещё знали,
когда сидя на восточном базаре,
торговали мылом песочным —
торг шёл восточный.
Мылом песочным мы торговали,
и когда мылились им, знали:
грязь уйдёт, песок в воду канет,
а время нас всё равно обманет!
Вот так и текла неспешно