Стихи из книги “Цепь человеческая"

Хини Шеймас

II

Сквозь ветки березы, разросшейся за двадцать лет, Гляжу на Ирландское море в окно мезонина — То ли моряк, высаженный на пустой островок, То ли юнга

в бочке на верхушке грот-мачты, Опьяневший от ветра, капитан своей собственной жизни, Слушающий, как гудят дерево и такелаж От киля до клотиков, и уплывающий вдаль Вместе с этим шумом и колыханьем теней, С этой волнующейся, как шхуна, березой.

III

Из коридоров прошлого, из темных его глубин, Неслышно ступая, является дед мой умерший. Голос его дрожит, как колеблемый сквозняком Полотняный задник в клубе на детском спектакле, С которого я только что вернулся. «А Исаак Хенде, Допытывается он, — был ли там Исаак?» Его память так же колеблема и нетверда, И провалы ее окончательны, как этот всплеск, Когда тело Хендса кануло в воду залива.

IV

Я тоже старею и начинаю забывать имена, И моя неуверенность на лестнице Все больше походит на головокруженье Юнги, впервые карабкающегося на рею, И все больше памятных, неизгладимых страниц Стирается начисто, но и теперь Я ощущаю, как будто въявь и сейчас, Этот палубы вздрог и горизонта крен, Когда якорь поднят и ветер крепнет в снастях.

Воздушный змей для Эйвин

Ветер из иного, нездешнего мира, Ветер высоты поднимает и держит Белое крыло, что трепещет в небе… Это змей воздушный! Как будто в детстве, На лужайке, куда мы высыпали все вместе Посмотреть, как отец запускает змея, — Я опять стою, шаря взглядом в небе, На лугу все том же — и вновь пытаюсь Запустить длиннохвостую эту птицу, А она там бьется, дрожит, ныряет И опять тянет вверх, пока не взовьется В вышину под общие крики восторга, И летит, разматывая, как с катушки, Нить с моей руки, и восходит к небу, Как цветок, растущий на длинном стебле; Выше, выше восходит змей — и уносит Взгляд тоскующий все дальше и дальше в небо, Пока нить не лопнет и, торжествуя, Он умчится прочь от нас, одинокий И свободный — как паданец, взмахом ветра Сорванный с поредевшего древа.