Я упрямо мешаю свой вымысел с грозной реальностью. Пустые дома, я вас заселил идеальными женщинами, ни худыми ни полными, ни блондинками ни брюнетками, ни вздорными ни рассудительными, все это неважно, просто какой-то пустяк делает каждую пленительней всех на земле. О предметы ненужные, порой даже глупость, сотворившая вас, очаровывала меня. О безликие существа, я зачастую вас слушал, как слушают рокот волны или шум корабельных винтов, предвкушая морскую болезнь. Я привыкал к непривычным картинам. Я видел их там, где их быть не могло. Я их наделял механической точностью, с какою я сам спать ложился или вставал. Площади города раздувались, точно мыльные пузыри, повинуясь моим щекам, улицы города повиновались моим шагам, нога за ногой, одна за другой, вторая за первой, за обеими обе, и так до конца, а женщины перемещались в пространстве отныне лишь лежа в постели, и в распахнутом настежь корсаже виднелся краешек солнца. Разум, гордая голова, позорный колпак безразличия, фонарь с головой муравьиной, разум, жалкая мачта фальшивая для обезумевшего
человека, фальшивая мачта на корабле… но об этом выше смотри.
Чтобы к жизни вернуться, я пытался тебя разлюбить. Чтобы вернуться к твоей любви, я жил очень плохо.
* * *
После долгой дороги я, может быть, не приду больше к двери, которую оба мы знали так хорошо, я, может быть, не войду больше в комнату, куда столько раз меня завлекало отчаянье и надежда покончить с отчаяньем. Как человек, неспособный понять ни себя ни судьбу свою, я, быть может, уйду к другим существам, не похожим на то, что я выдумал.
Только буду ли нужен я им?
Конец света
Андре Бретону
Обведенные тенью глаза будто замки в ограде руинБездонность оврагов между ней и последнимвзглядом ееВ чудесную пору весныКогда землю румянят цветыЭтот отказ от всегоВсе помыслы ближних только о ней для нееНо об этом не знает онаЕе жизнь даже нет не ее просто жизньЕе грудь безмятежна и лоб не знаетКак упорно ее волнистые волосы убаюкивают его.Слова какие слова черный или СевенныБамбук дышать или лютикГоворить это значит ее ногами ходитьЕе руками в муке предсмертной скрести одеялоОткрыты глаза без ключаБез усилий вот уши и ротВот крови пятно а не ярость летнего солнцаВот бледность а не бессонная ночь которая можетпройти.Свобода она непонятнее даже визита врачаКакого врача мерцает в пустыне свечаБледное пламя на донышке дняВечность она началась и закончится вместес кроватьюНо для кого говоришь ты если не знаешьЕсли знать не желаешьЕсли больше не знаешьО сжальтесьЧто вообще это значит говорить.
Легкость сама
Нежность твоя твои пораженья и мягкая гордостьЛегендарная география взглядов и ласкОрганное колдовствоСмешение рук и глазТрав и снеговТрав и весныИ невидимой дрожи моря под прикосновеньем дождяСмешение тишины и твоей магнетической ясностиИ ветра который приносит губам привкус молодостиИ далекого поцелуяВетра чью руку ты чувствуешь вдруг под одеждой.
Что предо мноюЗатравленный взглядВзгляд беспокойней чем крыса в зверинойберлогеВзгляд женщины скрытнойОтвергнутойПохожей на тоО чем никогда не пишу.
Нуш
Откровенность порывовЛегкость близостиЛаска волос.Без подозрительности без тревогиТвои глаза отдаются всему что видятИ на виду у всего на что они смотрят.Доверчивость хрусталяМежду двумя зеркаламиНочью твои глаза растворяются в темнотеЧтобы слить пробужденье с желаньем.
Прощенье
Она мне велела завтракать под
столомПростите под облакомНадежда надежда без краяДетство когда изворотливый холод полямне давал покояНа крышах гнездилось удушьеЛавандаПротяженность женского телаОна была смирной покорнойВернойЛегкой немой обедненнойМоими мечтамиДень выпивал ядовитые сумерки.
Сердечное воспоминанье
Был раскатистый смех печальныйМаятник замерРыжая рысь поспешила упрятать своих малышей.Волны плотного хохота в раме агонииНагота обращает в шутку бледность своюНагота обращает в шуткуЦеломудренный глаз маяка надежду кораблекрушений.
При вспышке молнии
Здесь ее нет.Женщина в фартуке караулит грозу у окнаТучи ножку друг другу подставить торопятсяНевзрачная девочкаСиневатаяИграет на дряхлом диванеТишина угрызается совестью.Я взглядом окинул дома этой улицы длиннойКамни зелень деревьевЗемлю снег и песокТени солнца водыВнешнюю сторону жизни.И забыть не могу она была здесьСад на прогулку водилаЯгоды с шелковицы срывалаСнег ее смеха пеленою ложился на грязьЦеломудренна поступь была.
Деревни усталостиГде голые руки у девушекБудто струи водыГде зреет в них молодостьИ смеется на цыпочках.Деревни усталостиГде тождественны все существа.
IV
Увидеть глаза в которые ты погрузилсяИ смех где тебе оставлено место.
V
Лезут сюда насекомыеХрусткие тени огняБрызгами ржавого пламениЗапятнано ложе снаЕго плоть его целомудрие.
VI
Хочу тебя обнять и тебя обнимаюХочу покинуть тебя ты скучаешьНо на пределе наших с тобою силТы облекаешься в латы острее мечей.
VII
Скалы и море красавица плещется в мореА в прибежище нищихНа выцветшем небе которое служит им теньюСкрываются тысячи пасмурных ламп.Поле бликов набухло слезамиСмыкаются векиПереполнена мера.Вереницей мелькающих образовНавина света рушится в новые сны.
VIII
Тело мирские почестиНемыслимый заговорМягких как крылья углов.Но ласкающую меня рукуРаскрывает мой смехУкрощает и удерживаетМоя грудь.Немыслимый заговорНеожиданностей и открытий.