Стихи (перевод М. Н. Ваксмахера)

Элюар Поль

XX

Курс на север по улице внизДохожу коридором до целиМим продрог неподвижна любовь.

ПОЛНАЯ ПЕСНЯ (1939)

Мы существуем

Ты видишь пламя вечера он скорлупу проклюнулТы видишь лес он кутается в свежестьТы видишь обнаженную равнину в оправемедленного небаИ снег высокий словно мореИ море до лазури высотойИ совершенство камня и ласковость деревьев –тайную союзницу своюТы видишь города окрашенные грустьюПозолоченной и тротуары полные застенчивостимилойИ площадь где у одиночества своя улыбчиваяСтатуя и у любви свой домЗверей ты видишьЛукавых

близнецов друг другу приносимыхв жертвуНевинных братьев чьи немые тени слитыВ пустыне кровиТы видишь славного ребенка он играетСмеется он он очень мал еще он даже меньшеЧем птица малая поющая в ветвяхПейзаж ты видишь пахнущий рекой и масломГде места нет сухому камню где земляВсю зелень лету отдает а лето ее плодами устилаетВыходят женщины навстречу из зеркал старинныхТебе протягивая молодость свою и верув молодость твоюОдна из них тебя вуалью светлой облекаетТы видишь сквозь нее мир без тебя.

* * *

Но мы придем и с нами жизнь придетЛесные звери факелы моиРавнины добрые мои дорогиЛиства полезная прохлада городовВаш триумфальный марш возглавят людиДа люди люди снизу слезы пот и кровьИ все-таки в руках охапки грез счастливыхЯ вижу добрые полезные отзывчивые людиС плеч сбрасывают бремя жалкое как смертьИ отдыхают радостно под звонкий шепот солнца.

В тени моей двери

Последняя птичья песня черным крылом одарилаЧасы тишины часы сновиденийПоследний клюв перед глазом моим сомкнулсяЖилище без стен озарилось лучамиЯ вспоминаю могучее южное мореВспоминаю равнину с устами зажатымиЛадонью горячего солнца и свинцовый пушоквспоминаю на золоте грозЛетом мне хорошо я жарой околдованЯ вспоминаю ту сероглазую девушку с желтымиволосамиЕе лоб ее щеки и грудь омытые зеленью и луноюИ марево улицы через которую бледное небоПролагает свою дорогу как поцелуиЯ вспоминаю зыбкие жесты своих сновиденийНа неверных постелях и упругую тучуИ неистовство тела опутанного желанием и цепямиШаг за шагом жара отделяет от мира меняменя обнажаетВот единственный истинный праздникЯйцо которое высижено землею и светомИ которому имя спокойствие летней ночи.

Непрерывность стиха

Глазами и пальцами я изучаю улыбкиРанним утром дремавшие травыЧто распрямляются стадо завидевГрудь забывающую про голодПро стыдЖенщину эту сообщницу чуткуюВялой любви и любви небывалойЖенщину что прислушивается к жизниК буре рыданьяК зеленому острову тишиныГлазами и пальцами я изучаю улыбкиЯ их отражаюКто они эти ласковые существаКоторые шепчутся мой покой охраняяУлыбаясь росеСолнце мягче кротовой шкуркиПрядь на лбуСломана долгая и неподвижная ночьСорвана гордая маскаРаспалась цепьЛисток разворачиваетсяУлыбка моя продолжаетПальцы мои и глазаНаша молодость нежноРождает рассвет над землей.

ПОМОЧЬ УВИДЕТЬ (1939)

Увидеть – значит понять,оценить, преобразить, вообразить,забыть или забыться,жить или исчезнуть.

ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА

Любимые

Нас двое, и оба мы очень послушны. Наши воззрения всем доступны, наши речи понятны любому. Мы любовью своей управляем, мы законам ее подчиняемся. Мы честь толпе воздаем, мы граница этой толпы.

Сумерки

Была вертикальна пустыня, стекольщик рыл землю, могильщик пытался повеситься, и в дыму моей головы утверждалось забвенье.

Был час между ночью и днем, между смолою и сажей. Миловидное головокруженье. Перед тем как растаять, небо нелепо скривилось. Я жил потихоньку, спокойно, в тепле, потому что свою драгоценную ярость дневную вложил я в жестокую грудь своих побежденных врагов.

Она переодевается

Она вошла в свою тесную комнату, чтобы переодеться, а чайник тем временем пел на огне. Из окна сквозняком потянуло, и за нею захлопнулась дверь. С минуту она поправляла свою наготу, странную, белую и прямую, оживляла ленивые

волосы. И во вдовье платье скользнула.

В недрах сердца

В недрах сердца, в недрах нашего сердца длится солнечный день, солнечный день твоих глаз. Нивы, лето, деревья, река. Только река оживляет недвижность вершин. Наша любовь – это к жизни любовь, это презрение к смерти. Постоянное пламя, мятущийся, полный страдания свет. В глазах твоих день, только день, без движения, без заката, день на земле, день яснее, чем смертные розы в полдневных ручьях.

В недрах нашего сердца глаза твои необъятней небес и их сердца ночного. Стрелы радости, они убивают время, убивают надежду и сожаление, убивают разлуку.

Жизнь, только жизнь, самая суть человеческой жизни вокруг твоих ясных глаз.

ОТКРЫТАЯ КНИГА. I. 1938-1940

Я убежден что каждую секундуДитя и предок всей моей любвиМоей надежды счастьеФонтаном бьет из крика моегоК зениту в поисках другого зоваЧьим отголоском хочет стать мой зов.

Жить

Руки у нас у обоих чтобы их отдаватьВозьмите же руку мою я хочу увести вас далекоЯ жил на земле много раз к лицо мое изменялосьС каждым новым порогом и новой рукоюИ весна возрождалась привычноДля себя для меня сохраняя свой снегИ смерть и невестуГрядущую с пятью крепко сжатыми и безмятежнымипальцамиГоды всегда мне дарилиСилу жить жизнью другихИ чтобы полнилось сердце горячею кровью другихсердецЯ был я остался ясновидцем мальчишкойЗамирающим пред белизною девушек слабых незрячихОни для меня несравненно прекрасней белокуройтонкой луныУставшей от отблесков наших дорог многоликихО эти дороги деревьев и мховРосы и туманаИ юного тела которое не в одиночкуВосходит в зенит своей жизниЕго обвевает и ветер и холод и дождьИ лето делает из него мужчинуЖить в каждой на свете руке такова моя доблестьСуществует одна только смерть на земле одиночествоОт нежности к ярости от ярости к ясностиЯ себя самого создаю и во всем живом преломляюсьВо всех временах на земле и во всех облакахСменяется осенью лето но я остаюсь молодымЯ жил на земле в этом сила мояКровь моя воздвигается над пеплом пожарищ моихРуки у нас для того чтобы их с другими сплетатьОтныне ничто не сравнится с великим соблазномНашей с тобою любви так чаща леснаяЗемлю вручает небу а небо безлунной ночиИ в этой ночи вызревает бескрайний солнечный день.

Одинокий

А вдруг бы справа от хмурого неба дерево зацвелоРозовым пламенем вдруг взметнулось и хмурое небозажглоВот я о чем мечтаю этим унылым днемИ зябкая дрожь пробегает в усталом мозгу моем.

Кричать

Все стало сразу прощеЯ опрокинул необъяснимые пейзажи лжиЯ опрокинул жесты стертые и дни пустыеЯ зашвырнул за край земли расхожих мнений жвачкуЯ стал кричатьА до меня все говорили слишком тихо все говорилии писалиСлишком тихоЯ широко раздвинул границы крикаВсе стало прощеЯ отобрал у смерти взгляд на жизньКоторым от меня она скрывала далиОдин лишь крикИ сразу столько призраков исчезлоЧто никогда отныне не исчезнетТо что достойно житьТеперь я твердо знаю пламенное летоВсегда поет под сводами морозаЯ знаю под доспехами враждыБурлят и в сердце отзываются моемВесна и осень лето и зимаИ люди и созвездьяИ радостно трепещут осознав свое родствоИ крик мой обнаженный шагает по ступенямНеобозримой лестницы надеждыИ пламя обнаженное не жжетА силу нежную и жесткую в меня вливаетВот зреет яблоко опалено морозомИ ледяной овеяно жаройВот на просторе щедромСпят безмятежным сном мечтатели одниИ небо ясно и пусть могучий крик летит в просторЧтобы мечтателям спокойнее спалосьНа мягких травах словМогучих слов дающих небу ясностьЯ убежден что каждую секундуДитя и предок всей моей любвиМоей надежды счастьеФонтаном бьет из крика моегоК зениту в поисках другого зоваЧьим отголоском хочет стать мой зов.