Стихи

Джалаладдин Руми

Стихи

СПОР ГРАММАТИКА С КОРМЧИМ

Однажды на корабль грамматик сел ученый, И кормчего спросил сей муж самовлюбленный:

"Читал ты синтаксис?" - "Нет",- кормчий отвечал. "Полжизни жил ты зря!"-ученый муж сказал.

Обижен тяжело был кормчий тот достойный, Но только промолчал и вид хранил спокойный.

Тут ветер налетел, как горы, волны взрыл, И кормчий бледного грамматика спросил:

"Учился плавать ты?" Тот в трепете великом

"Увы, ученый муж!- промолвил мореход.Ты зря потратил жизнь: корабль ко дну идет".

НАПУГАННЫЙ ГОРОЖАНИН

Однажды некто в дом чужой вбежал; От перепугу бледный, он дрожал.

Спросил хозяин: "Кто ты? Что с тобой? Ты отчего трясешься, как больной?"

А тот хозяину: "Наш грозный шах Испытывает надобность в ослах.

Сейчас, во исполиенье шахских слов, На улицах хватают всех ослов".

"Хватают ведь ослов, а не людей! Что за печаль тебе от их затей?

Ты не осел благодаря судьбе; Так успокойся и ступай себе".

А тот: "Так горячо пошли хватать! Что и меня, пожалуй, могут взять.

А как возьмут, не разберут спроста С хвостом ты ходишь или без хвоста.

Готов тиран безумный, полный зла, И человека взять взамен осла".

О ТОМ, КАК ХАЛИФ УВИДЕЛ ЛЕЙЛИ

"Ужель из-за тебя,- халиф сказал,Меджнун-бедняга разум потерял?

Чем лучше ты других? Смугла, черна... Таких, как ты, страна у нас полна".

Лейли в ответ: "Ты не Меджнун! Молчи!" Познанья свет не всем блеснет в ночи.

Не каждый бодрствующий сознает, Что беспробудный сон его гнетет.

Лишь тот, как цепи, сбросит этот сон, Кто к истине душою устремлен.

Но если смерти страх тебя томит, А в сердце жажда прибыли горит,

То нет в душе твоей ни чистоты, Ни пониманья вечной красоты!

Спит мертвым сном плененный суетой И видимостью ложной и пустой.

СПОР О СЛОНЕ

Из Индии недавно приведен, В сарае тесном был поставлен слон,

Но тот, кто деньги сторожу платил, В загон к слону в потемках заходил.

А в темноте, не видя ничего, Руками люди шарили его.

Слонов здесь не бывало до сих пор. И вот пошел средь любопытных спор.

Один, коснувшись хобота рукой: "Слон сходен с водосточною трубой!"

Другой, пощупав ухо, молвил: "Врешь, На опахало этот зверь похож!"

Потрогал третий ногу у слона, Сказал: "Он вроде толстого бревна".

Четвертый, спину гладя: "Спор пустой Бревно, труба... он просто схож с тахтой".

Все представляли это существо По-разному, не видевши его.

Их мненья - несуразны, неверны Неведением были рождены.

А были б с ними свечи-при свечах И разногласья не было б в речах.

РАССКАЗ ОБ УКРАДЕННОМ ОСЛЕ

Внемлите наставлениям моим И предостережениям моим!

Дабы стыда и скорби избежать, Не надо неразумно подражать.

В суфийскую обитель на ночлег Заехал некий божий человек.

В хлеву осла поставил своего, И сена дал, и напоил его.

Но прахом станет плод любых забот, Когда неотвратимое грядет.

Суфии нищие сидели в том Прибежище, томимые постом,

Не от усердья к Богу - от нужды, Не ведая, как выйти из беды.

Поймешь ли ты, который сыт всегда, Что иногда с людьми творит нужда?

Орава тех голодных в хлев пошла, Решив немедленно продать осла.

"Ведь сам пророк - посланник вечных сил В беде вкушать и падаль разрешил!"

И продали осла, и принесли Еды, вина, светильники зажгли.

"Сегодня добрый ужин будет нам!" Кричали, подымая шум и гам.

"До коих пор терпеть нам,- говорят,Поститься по четыре дня подряд?

Доколе подвиг наш? До коих пор Корзинки этой нищенской позор?

Что мы, не люди, что ли? Пусть у нас Веселье погостит на этот раз!"

Позвали - надо к чести их сказать И обворованного пировать.

Явили гостю множество забот, Спросили, как зовут и где живет.

Старик, что до смерти в пути устал, От них любовь и ласку увидал.

Один бедняге ноги растирал, А этот пыль из платья выбивал.

А третий даже руки целовал. И гость, обвороженный, им сказал:

"Коль я сегодня не повеселюсь, Когда ж еще, друзья? Сегодня пусть!"

Поужинали. После же вина Сердцам потребны пляска и струна.

Обнявшись, все они пустились в пляс. Густая пыль в трапезной поднялась.

То в лад они, притопывая, шли, То бородами пыль со стен мели.

Так вот они, суфии! Вот они, Святые. Ты на их позор взгляни!

Средь тысяч их найдешь ли одного, В чьем сердце обитает божество?

x x x

Придется ль мне до той поры дожить, Когда без притч смогу я говорить?

Сорву ль непонимания печать, Чтоб истину открыто возглашать?

Волною моря пена рождена, И пеной прикрывается волна.

Так истина, как моря глубина, Под пеной притч порою не видна.

Вот вижу я, что занимает вас Теперь одно - чем кончится рассказ,

Что вас он привлекает, как детей Торгаш с лотком орехов и сластей.

Итак, мой друг, продолжим-и добро, Коль отличишь от скорлупы ядро!

x x x

Один из них, на возвышенье сев, Завел печальный, сладостный напев.

Как будто кровью сердца истекал, Он пел: "Осел пропал! Осел пропал!"