Стихи

Руми Джалаладдин

Вспотев от жарких, толстых одеял, Он, с головой укутанный, стонал.

Сказали женщины: "Помилуй Бог! Учитель наш и впрямь уж очень плох.

Ведь если он умрет, то как нам быть? Кто будет наших сорванцов учить?

Не знали мы, что впрямь недуг напал На Вас, учитель!" - "Я и сам не знал,

Да за уроком ваши сыновья Увидели, что очень болен я.

Кто весь в трудах - почувствует не вдруг, Что силы подточил ему недуг.

Кто очень занят, некогда тому Прислушаться к здоровью своему".

ИЗ "ДИВАНА ШАМСА ТЕБРИЗСКОГО"

ГАЗЕЛИ

Без границы пустыня песчаная, Без конца - сердца

новость избранная. Ищет образов мир, чтобы форму принять,Как узнаю в них свой без обмана я? Если срубленной встретишься ты голове, Что катится в полях, неустанная, Ты спроси, ты спроси тайны сердца у ней Так откроется тайна желанная. Что бы было, когда уху стал бы сродни Говор птицы - их песня слиянная? Что бы было, когда бы от птицы узнал Драгоценности тайн Сулеймана я? Что сказать мне? Что мыслить? В плену бытия Весть понятна ли, свыше нам данная? Как молчать, когда с каждым мгновеньем растет В нас тревога неслыханно странная? Куропатка и сокол летят в ту же высь, Где гнездо их - вершина туманная, В эту высь, где Сатурна на сфере седьмой Звезда миру сияет багряная. Но не выше ль семи тех небес - Эмпирей? И над ним знаю вышние страны я! Но зачем эмпирей нам? Цель наша - Земля Единения благоуханная. Эту сказку оставь. И не спрашивай нас: Наша сказка лежит бездыханная. Пусть лишь Салах-эд-Дином воспета краса Царя всех Царей первозданная.

x x x

Любовь -это к небу стремящийся ток, Что сотни покровов прорвал и совлек. В начале дороги - от жизни уход, В конце - шаг, не знавший, где след его лег. Не видя, приемлет любовь этот мир, И взор ее - самому тленью далек. "О сердце,- вскричал я,- блаженно пребудь, Что в любящих ты проникаешь чертог, Что смотришь сверх грани, доступной для глаз, В извилинах скрытый находишь поток. Душа, кто вдохнул в тебя этот порыв? Кто в сердце родил трепетанье тревог? О птица! Своим языком говори Понятен мне тайн сокровенный намек". Душа отвечала: "Я в горне была, Чтоб дом мой из глины Создатель испек; Летала вдали от строенья работ Чтоб так построенья исполнился срок; Когда же противиться не было сил В ту круглую форму вместил меня рок".

x x x

Когда бы дан деревьям был шаг или полет Не знать ни топора им, ни злой пилы невзгод. А солнце если б ночью не шло и не летело Не знал бы мир рассвета и дней не знал бы счет. Когда бы влага моря не поднялась до неба Ручья бы сад не видел, росы не знал бы плод, Уйдя и вновь вернувшись, меж створок перламутракак станет капля перлом в родимом лоне вод. Не плакал ли Иосиф, из дома похищаем, И не достиг ли царства и счастья он высот? И Мухаммад, из Мекки уехавший в Медину,Не основал ли в славе великой власти род? Когда путей нет внешних - в себе самом ты странствуй. Как лалу - блеск пусть дарит тебе лучистый свод Ты в существе, о мастер, своем открой дорогуТак к россыпям бесценным в земле открылся ход. Из горечи суровой ты к сладости проникниКак на соленой почве плодов душистый мед. Чудес таких от Шамса - Тебриза славы - ждите, Как дерево - от солнца дары своих красот.

x x x

Когда мой труп перед тобой, что в гробе тленом станет,Не думай, что моя душа жить в мире бренном станет, Не плачь над мертвым надо мной и не кричи "увы ". Увы - когда кто жертвой тьмы во сне забвением станет. Когда увидишь ты мой гроб, не восклицай "ушел!". Ведь в единении душа жить несравненном станет. Меня в могилу проводив, ты

не напутствуй вдаль: Могила - скиния, где рай в дне неизменном станет. Кончину видел ты, теперь ты воскресенье зри; Закат ли Солнцу и Луне позорным пленом станет? В чем нисхожденье видишь ты, в том истинный восход: Могилы плен - исход души в краю блаженном станет. Зерно, зарытое в земле, дает живой росток; Верь, вечно жить и человек в зерне нетленном станет. Ведро, что в воду погрузишь,- не полно ль до краев? В колодце ль слезы Иосиф-дух лить, сокровенном, станет? Ты здесь замкни уста, чтоб там открыть - на высоте, И вопль твой - гимном торжества в непротяженном станет.

x x x

Паломник трудный путь вершит, к Каабе устремлен, Идет без устали, придет - и что же видит он?

Тут камениста и суха бесплодная земля, И дом высокий из камней на ней сооружен.

Паломник шел в далекий путь, чтоб Господа узреть, Он ищет Бога, но пред ним стоит как бы заслон.

Идет кругом, обходит дом - все попусту; но вдруг Он слышит голос изнутри, звучащий, словно звон:

"Зачем не ищешь Бога там, где он живет всегда? Зачем каменья свято чтишь, им отдаешь поклон?

Обитель сердца - вот где цель, вот Истины дворец, Хвала вошедшему, где Бог один запечатлен".

Хвала не спящим, словно Шамс, в обители своей И отвергающим, как он, паломничества сон.

x x x

Вы, взыскующие Бога средь небесной синевы, Поиски оставьте эти, вы - есть Он, а Он - есть вы.

Вы - посланники Господни, вы Пророка вознесли, Вы-закона дух и буква, веры твердь, Ислама львы,

Знаки Бога, по которым вышивает вкривь и вкось Богослов, не понимая суть Божественной канвы.

Вы в Источнике Бессмертья, тленье не коснется вас Вы - циновка Всеблагого, трон Аллаха средь травы.

Для чего искать вам то, что не терялось никогда? На себя взгляните - вот вы, от подошв до головы.

Если вы хотите Бога увидать глаза в глаза С зеркала души смахните муть смиренья, пыль молвы.

И тогда, Руми подобно, истиною озарясь, В зеркале себя узрите, ведь Всевышний - это вы.

x x x

То любят безмерно, а то ненавидят меня, То сердце дарят, то мое сокрушают, казня;

То властвую я, как хозяин, над мыслью своей, То мысль моя держит в тисках меня, как западня;

То, словно Иосиф, чарую своей красотой, То, словно Иакова, скорби одела броня;

То, словно Иов, терпелив я, покорен и тих, То полог терпенья сжигает страстей головня;

То полон до края, то пуст я, как полый тростник, То чувств не сдержать, то живу, безучастность храня;

То жадно за золотом брошусь я в самый огонь, То золото щедро бросаю в объятья огня;

То страшен лицом я, уродлив, как ада гонец, То лик мой сияет, красою прекрасных дразня;

То вера благая внушает смирение мне, То мною владеет безверья и блуда возня;

То лев я свирепый, волк алчущий, злая змея, То общий любимец, подобье прохладного дня;

То мерзок и дерзок, несносен и тягостен я, То голос мой нежен и радует сердце, звеня;

Вот облик познавших: они то чисты и светлы, То грязью позора клеймит их порока ступня.

x x x

Бываю правдивым, бываю лжецом-все равны, То светлый араб я, то черен лицом-все равны.

Я солнцем бываю, крылатым Симургом души, Царя Сулеймана волшебным кольцом-все равны.