Шрифт:
Игорь ИРТЕНЬЕВ
* * *
Я не ханжа, не фарисей И твердо заявляю это Мы впереди планеты всей Не только в области балета.
Чтоб не прервалась жизни нить, Чтоб не накрыться медным тазом. Мы пили, пьем и будем пить Наперекор любым указам.
Ввиду отсутствия дорог, Метафизическое пьянство Есть не общественный порок, Но пафос русского пространства.
Мы проспиртованы насквозь, Внутри нас все
* * *
Что-то главное есть в винегрете. Что-то в нем настоящее есть, Оттого в привокзальном буфете Я люблю его взять, да и съесть.
Что-то в нем от холодной закуски, Что-то в нем от сумы и тюрьмы. Винегрет - это очень по-русски, Винегрет - это, в сущности, мы.
Что-то есть в нем, на вид неказистом, От немереных наших широт... Я бы это назвал евразийством, Да боюсь, что народ не поймет.
* * *
Такого кризиса Еще не видел свет. Пиздец уж близится, А кризиса все нет.
* * *
Гей ты, Петр Афанасьич, Удалой наш куренной, Ты лежишь, упавши навзничь, Из груди сочится гной.
По Донской степи ковыльной Стелет сотня злой намет, Телефон звонит мобильный, Друга милого зовет.
Аль и впрямь даешь ты дуба, Сердце греючи врагу, Так кому ж теперь мы "любо!" Грянем хором на кругу.
Кто, коня огревши плетью, Рубанет жида сплеча В атаманском кабинете Под портретом Ильича.
Вороной твой "шестисотый" Над тобой копытом бьет. Весь ты век прожил босотой, Все отдал ты за народ.
Ты весь Дон прошел с боями, А оставил по себе Лишь недвижимость в Майами Да расписку в КГБ.
* * *
Я всю Америку проехал Буквально, вдоль и поперек, Но, хоть убей меня, не въехал, Кому там нужен Игорек.
Нет, никому он там не нужен, Как гражданин, и как поэт, Там каждый лишь собой загружен, А до меня им дела нет.
Они устроены иначе, В связи с отсутствием корней, Пусть в чем-то нас они богаче, Но в чем-то главном мы бедней.
Я заработал там не много, Хотя немало повидал, Была оправдана дорога, Чего никто не ожидал.
И вот теперь я снова дома Среди родных берез и стен. Мне все до боли здесь знакомо И незнакомо вместе с тем.
Вернулся я к родным пенатам, Где подведя итог земной Седой патологоанатом Склонится молча надо мной.
* * *
Кто хоть однажды в космосе бывал, Тот поневоле обращал
Вот также и иной во всей красе и силе Встречается порой на жизненном пути, А стоит лишь подальше отойти... Надеюсь, мой намек вы уловили?
* * *
Чей портрет на стенке в школе Под стеклом висел всегда? Чья знакома нам до боли С малолетства борода?
Кто попал однажды в точку, Спирт, как надо, разведя? Кто за Блока выдал дочку Без единого гвоздя?
Элементов всех таблицу Кто увидел в страшном сне? Кем Россия вся гордится, А евреи так вдвойне?
Чей из всех, из юбилеев Самый, дети, основной, Это, дети, Менделеев Дмитрий Иваныч наш родной!
* * *
То ли им на нас там наплевать, То ли не на тех мы уповали... В общем, плохо стали подавать, Раньше как-то лучше подавали.
Не могу хоть ты убей понять, Отчего они там жмутся, гады, Может, место стоит поменять Или позу обновить нам надо.
А иначе, целый век сиди Беззащитной Божьею коровкой, Чахлое дите свое к груди Прижимая ядерной головкой.
* * *
Об отношении к Курилам Мы все задуматься должны, Оно является мерилом Гражданской совести страны.
Иной из нас в душевной лени Нет-нет, да и махнет рукой, Отдать, мол, их к едрене фене, Один хрен пользы никакой.
Но гневно голос возвышая, Я так скажу ему в ответ: -Возможно, польза небольшая, Но и вреда большого нет.
Пускай политики решают, Не будем в это дело лезть. А мне Курилы не мешают, И пусть уж будут, раз уж есть.
* * *
Я всю Америку проехал
Буквально, вдоль и поперек, Но, хоть убей меня, не въехал, Кому там нужен Игорек.
Нет, никому он там не нужен, Как гражданин, и как поэт, Там каждый лишь собой загружен, А до меня им дела нет.
Они устроены иначе, В связи с отсутствием корней, Пусть, в чем-то нас они богаче, Но в чем-то главном мы сильней.
Я заработал там немного, Хотя немало повидал, Была оправдана дорога, Чего никак не ожидал.
И вот теперь я снова дома Среди родных берез и стен. Мне все до боли здесь знакомо И незнакомо вместе с тем.
Вернулся я к родным пенатам, Где, подведя итог земной, Седой патологоанатом Склонится молча надо мной.