Стихия Перемен
Шрифт:
Протискиваясь сквозь суету рядов к Годуну с Шагельдом, подскочил молодой гридень — посланник:
— Воевода Бранибор просит вашей помощи, — перекрикивая шум сражения, потребовал парень. — Нам нужно закрепиться на стене как можно быстрее! Государь торопит! Нельзя ль что-нибудь сделать?
— Отчего ж нельзя, — подышал на замерзшие ладони друид. — Можно. Скажи воеводе, что мы сделаем все возможное.
Когда посланец убрался откуда пришел маги переглянулись.
— Ну что, вроде как моя очередь? — Шагельд поднял посох к небу и закрыл глаза. Навершие насытилось янтарным светом, обретая пугающую темную глубину. Годун с интересом пытался понять принцип работы напарника. Магия друидов
Жилы по всему телу Шагельда болезненно набрякли. Из горла рвался низкий животный хрип, а полураскрытые глаза белесыми бельмами управляли происходящим. Черные доспехи защитников под туманными щупальцами мялись как хлебный мякиш. Ломались кости, лопалась кожа, брызгала кровь. Сила духов рвала и выжимала людские тела, как перезрелые фрукты.
Пользуясь таким положением дел на участок выкарабкались первые воины. Друид задрожал с усилием удерживая шевелящиеся щупальца под контролем — очевидно близость живых притягивала духов-губителей. Бельма неожиданно налились кровью, а Шагельд закричал нечто непонятное человечьему уху, буквально приподнимаясь в воздух на две-три ладони. Туман нехотя-нехотя выпустил останки панцирников и лучников, впитываясь в кровавую влагу, а затем стену.
На участке завязался ожесточенный бой, где воины то и дело оскальзывались на крови, бодаясь за право удержаться. Защитники были вынуждены ослабить другие участки и спешить на замену павших собратьев. Мечи вонзались в слабые места куяков, а цепы ломали конечности — на выучку и жестокую мощь малочисленных солдат Дракона, сражающихся до последней капли крови нападающие отвечали звериной яростью. С криками они израненные продолжали кидаться на панцирников, словно хищники, защищающие свое логово. И вот их разбавленные силы преумножили — на стене замелькали чешуи гридней. Славные ратники из дружин Бранибора, Молотеева и других знатных военачальников с мечами в руках доказывали свое право называться лучшими. Светлые серебристые клинки с травленными на гардах знаками Пантеона и родовыми узорами начали свою кровавую жатву.
Таран с шумом в который раз ударялся от колыхающиеся створки врат, под натужные вскрики сменяющихся ратников. Со стены вновь полетели стрелы — хотя и не так обильно как ранее, они тем не менее находили свои жертвы. Коротко застонав один из телохранителей магов, в строю щитоносцев упал, накрывшись своим щитом. Стрела угодив в неосторожно поднятую голову, пробила череп. Еще один получил срезень в ногу и завопив грянулся рядом с покойником, зажимая хлещущую из разреза кровь.
Друид, до этого момента сидевший как в беспамятстве на холодном снегу, открыл глаза.
— Силен ты, брат, — заметил поглядывая на него Годун. — Уж не знаю, что это за страхолюд был, но теперь-то наши стену захватят точно.
— Стена пустяк, — слабо ответил Шагельд, опираясь на полностью угасший посох. — Что нас ждет за нею, хотел бы я знать.
… Наблюдая с безопасного расстояния за штурмом бастиона я про себя аплодировал выпадам моих «коллег». Пауки Годуна и Душитель Шагельда фактически обеспечили
Милош отбыл в ставку Яромира, за Первой Заставой, где наверняка прохлаждались и гости из Брайдерии. Хотя не могу не признать, что когда зажигательные смеси алхимика буквально зажгли стену, оплавляя камни и сжигая сталь защитных пластин ворот, я крайне удивился. Охваченные пламенем, под ударами тарана ворота готовы были в любой момент рухнуть.
Люторад стоял рядом. Башенные орудия оказались захвачены и нужда в отбивании снарядов отпала. Находясь в центре гигантского человеческого скопления, под присмотром вековых громад, я ждал. Ждали и силы, зажатые земными пластами, готовые в одно мгновение распрямиться подобно гигантской пружине. И превратить все живое в неживое. Исправить одно мельчайшее различие в природе, и заполнить ущелье трупами. Тольяр, Велари, продажные советники, наемники. Я добился того, чтобы вывести из Цитадели всех кто был мне важен. Теперь я ждал возможности броситься вперед, чтобы покончить со всеми ними в одно мгновение, когда…
— Эльмеор! — каркающий голос с неба, прозвучал так неожиданно, что я предательски дрогнул. Многие посмотрели наверх. На багряного ворона, нагло спускающегося мне на плечо. На глазах у бесконечного множества людей. — Эльмеор Огненный, великий маг! У меня для вас послание!
Ратники хоть и поглядывали в сторону говорящей птицы с интересом, но продолжали заниматься своими делами. Они же не знали, что багряный ворон это фактически верный спутник Темного Властелина. А вот Люторад, судя по напуганному взгляду, знал. И с большим трудом держал себя в руках, чтобы не начать озираться — не видит ли кто из магов.
— Говори божья птица, — кивнул я. — Есть какие-то новости?
Ворон не смущаясь тем, что находится в стане врага понизив голос:
— Не знаю, что ты затеял. Но тебе будет полезно знать, что Реваз вернулся в Цитадель. И он там явно не пришелся ко двору. Я сам видел как его скрутили и потащили внутрь.
— Куда? — спросил я таким тоном, как будто речь шла о чем-то неважном. На самом деле это было совсем не так. Реваз! Который должен был быть заперт в Грейбрисе! Какого лешего он понесся в Дасунь-крепость?!
— Не знаю. Мне пора, — Мерхаджаул и сам понимал степень опасности которую навлекал на меня таким неожиданным появлением. Поэтому предупредив сразу упорхнул, направившись за скалы. На восток, к Грейбрису.
Оставив меня наедине с самыми неприятными чувствами. Тьма! Мне магия не повредит, но остальные умрут! Даже Люторада с практикантами я собирался отослать подальше. А теперь получается, что я жертвую ради победы своим самым верным воином. Допустимо ли это?
Не могу сказать, что у меня заболело сердце или я вдруг начал кусать ногти от напряжения. В конце концов другие люди для меня это всегда другие люди. Но терять такого ценного человека неприемлемо.
— Пали! Ворота наши!!!! Наши ворота!!! — радостно закричали сразу несколько голосов, передавая эту новость и без того видимую всеми запрудившими ущелье.
— Поднажмем, братцы! Вперед!!! — подхватывая кличи, топтавшиеся до этого на месте колонны устремились вперед, едва не наступая друг другу на ноги. Каждому хотелось привнести свой вклад в победу над главным врагом. Не имеющие возможности проехать дружинники из личной охраны воевод, спешивались и наравне со всеми спешили к облитому пламени Бастиону, где какой-то умник, несмотря на мороз стащив с себя кафтан в цветах Брайдерии махал им словно вымпелом. В честь будущей победы.