Стихия Смерти: Орден Арта

На что похожа любовь некромага? Зависит, конечно, от человека, а люди все разные. Но от них всегда исходит некий "запах" смерти, хотя некоторые из них понимают, что представляют опасность и стараются никому не портить существование. Но это не все. Есть те, кто во тьме чувствует себя как дома и все свои желания они возносят как нечто самое главное во всем мироздании. Можно хоть вечность рассуждать об эгоистах и их желаниях, но одно ясно точно — с таким человеком ты будешь в безопасности, потому что

он даже свою жизнь отдаст за тебя. Но, с другой стороны, это будет твой самый злейший враг, предай ты его хоть раз…

– ---------------------Wild Eyes — Death mouth----------------------------

Мир ужасен. Так говорят многие и многие его боятся. На самом же деле бояться нужно единственного врага, который есть у каждого из нас — мы сами. Мы сами зачастую становимся своими же чудовищами под кроватью из кошмаров, но некоторые из нас стараются быть лучше.

Всем нам плевать на последствия до определенного момента, пока эти последствия не затрагивают нас самих. Пока тьма не накрывает нас с головой, пока мы не осознаем, что раньше не понимали самого значения слова "тьма".

В этом городе, когда солнце заходит за горизонт, просыпаются тени, самые скрытые и ужасающие… Пока на улицах тихо, слишком тихо — так, что захватывает дух. В такие минуты может произойти что угодно. Поэтому никто бы не удивился грациозному черному коту, перебежавшему улицу и остановившемуся на другой стороне дороги, преспокойно вылизывая подушечки передних лап. Для него весь мир был неважен, словно миф, ему было плевать на людей и их нудные жизненные истории. Казалось, у него была в жизни лишь одна цель — вылизывать лапы.

Или, возможно, его целью было и что-то другое, если бы эта маска кота была всего лишь прикрытием. Ведь наш мир скрывает много таинственных опасностей и историй, которые находятся за пределами человеческого разума и ожидать можно все, что угодно.

И, точно следуя догадкам, черный кот вдруг невозмутимо стал расти и увеличиваться в размерах, принимая облик человека, довольно красивого человека… Молодого мужчины астенического телосложения, стройного и худощавого, но изящного и грациозного, как и в облике кота. Облачен он был в темный костюм, обтягивающий сверху, но довольно свободный ниже пояса. Волосы его были черные, вьющиеся, отпущенные ниже плеч и красиво уложенные.

Эта ночь была довольно жаркой. Июльская ночь, лето в самом разгаре, начало месяца. Почему именно ночь? Ночь — время всех таких странных существ, в которых есть что-то манящее и притягивающее, но опасное и ужасающее. Нормальным человеком трудно назвать того, кто ночь любит больше, чем день.

Худощавый мужчина в темном быстро и зорко огляделся по сторонам, гибко потянулся и поспешно двинулся к домам. И тут же на пути у него выросло препятствие — сосредоточенный и хитрый взгляд стеклянных голубых глаз изучал его, а одна из его нахмуренных черных бровей даже не то, что приподнималась, а даже дергалась от презрения.

– -------------------Heathen Harnow — Rod Sol Stiger-----------------------------

— Балор! Какая честь… — насмешливо произнес второй незнакомец.

Балор снисходительно улыбнулся ему, тонко намекая, чтобы тот освободил ему дорогу. Он был немного выше своего собеседника и выглядел чуть внушительнее, несмотря на то, что тот был чуть крупнее его и нахальнее.

— Раймон. — разочарованно произнес он, — Я не удивлен…

Пухлые губы второго собеседника вытянулись в хитрой ухмылке. Балор скучающим взглядом посмотрел за его спину и вздохнул.

— Ты что-то хотел? — спросил он.

Раймон спохватился.

— Ах да! Мне вдруг стало интересно… Даже не одному мне. Чего это ты каждое столетие пропадаешь на десять лет? Тебя не слышно и не видно. Даже выслеживать тебя пришлось. ОН недоволен.

Балор усмехнулся и покачал головой.

— Я теперь его личная домашняя морская свинка?

Раймон демонически рассмеялся и захлопал в ладоши, чуть отойдя в сторону, этим широким жестом показывая своему собеседнику, что его юмор еще не настолько древний, как он сам.

Тут же в двух шагах от них, цокая каблуками и встряхивая густыми светлыми волосами, прошла молодая симпатичная девушка, с любопытством зыркая и прислушиваясь. Ее очень заинтересовал странный разговор двух загадочных мужчин, длинноволосых и мрачных. Балор сопроводил девушку равнодушным холодным взглядом, Раймон же, тряхнув хвостом волос, собранных на затылке, наоборот пылко уставился на нее так, что бедняжка даже споткнулась и чуть не встретилась лицом с асфальтом.

— Умоляю, давай без этих фокусов! — поморщился Балор, провожая светловолосую девушку сочувствующим взглядом.

Раймон самодовольно скривился.

— Это врожденная магия. Ничего не поделаешь, приятель, — пожал он плечами и вдруг охнул, вспомнив о чем-то: — Кстати, тут слушок пробежал… Твой сын все еще жив, хоть и ненадолго. — Раймон хитро прищурился на собеседника и ухмыльнулся краем губы, — И ты за ним очень даже незаметно присматриваешь.

Балор молча пожирал его недовольным взглядом, в котором с каждой секундой просыпалось что-то зловещее, а в правом глазу будто плясала одинокая, но опасная искра.

— Ха! — торжествующе произнес Раймон, — Из всего этого я могу заключить, что я говорю чистую правду.

Длинноволосый собеседник молча и спокойно вглядывался в него, будто что-то замышляя, но не выдавал себя ни жестами, ничем — ожидая, что на этом Раймон не закончит.

— Насколько я помню, твою любимую так и не нашли… — вкрадчиво продолжил Раймон.

Искра в глазу Балора сверкнула еще ярче, а взгляд его стал холодным и жестким, но он даже не сдвинулся с места.

— Мне тебе нечего сказать. Убирайся, — тихо ответил он.