Стихийник (СИ)

Ясинский Анджей

«Прыгаешь»? Сам того не осознав, Балаватх активировал прыжковой амулет. Амулет был одной из первых серьезных разработок исследовательского отдела Лиги, после того, как его возглавил Балаватх. С тех пор, он пережил множество модификаций и представлял собой следующую систему: в основе лежало плетение магии земли, которое подобно гигантской пружине выталкивало мага вверх (или в любую другую сторону на его выбор). На полной мощности и при заполненных накопителях такая пружина подкидывала на четыре-пять метров в высоту. При отрыве от земли активировались куда более слабые, но более сложные, плетения воздушной магии, которые стабилизировали полет, уменьшали сопротивление воздуха, а при приземлении смягчали удар. В общем, амулет отлично подходящий для того, чтобы резко уйти с под удара нападающих, что, похоже, происходило и сейчас. Балаватху казалось, что он наблюдает за собой и своими действиями со стороны, а значит, на него действительно напали.

Реакция «раздвоения» на опасность развилась у демона в следствие интенсивного обучения боевой магии у Махаса. У главного исследователя лиги в свое время (когда он еще состоял в совсем другой

структуре) были серьезные проблемы с реакцией на опасность. Вместо того, чтобы немедленно нападать или убегать, он привычно пытался взвесить все за и против, сообразить, действительно ли его пытаются атаковать, не ошибся ли противник, какие заклинания окажутся наиболее эффективны по результату и затратам энергии, с расчетом боя на несколько ходов вперед… Во многом, это объяснялось любовью Балаватха к всестороннему рациональному обдумыванию ситуации, а также привычками, связанными с астральными практиками (где в случае проблем куда безопаснее ничего не делать, чем делать что попало). Однако с реакцией на опасность пришлось активно работать после того, как однажды Читаатма едва не погиб. Когда результаты его разработок стали ощутимы, кому-то они встали, как кость в горле, Читаатма изведал, что такое быть целью наемных убийц. В тот первый раз его спасла лишь слишком умная защита и ошибки нападающего при создании некоторых плетений, давших Балаватху время, чтобы перейти в контратаку. После чего он уговорил Махаса тренировать его в боевой магии. Последний немало намучался, меняя Читаатме рефлексы. Проблема решилась благодаря жене Балаватха (тогда еще просто подруге), привычная к нападениям наемных убийц (спасибо бурной «дворцово-стихийно-волшебной» жизни, а после ухода оттуда — хорошей «дворцовой памяти»), она вместе с Махасом смогла разработать для него довольно специфическую методику. Вместо того, чтобы менять склонную к раздумьям и всесторонней оценке личность Балаватха, она с Махасом создала и с помощью гипноза и ментального воздействия внедрила субличность воина, которая теперь брала над телом контроль в случаях опасности, временно отодвигая основную личность Читаатмы на второй план.

Пока тело еще было под управлением «воина», Балаватх пытался побыстрее, прикинуть диспозицию сил. Очень скоро его «выбросит» обратно в «тело» и придется действовать уже самому и осознанно. Так, нападающими оказались эльфами. На фоне мелькнула мысль, а «зачем это им надо?», но ее демон сразу задавил, не время. Похоже, обложили с двух сторон: два боевых мага зашли по дороге, с открытой стороны двора, а шестеро воинов под прикрытием скрытника (ха, думают, что так просто смогут отвести глаза магу высшего уровня, наивные!) забрались на дом с правой стороны двора. Вероятно готовятся к тому, чтобы спрыгнуть и атаковать, как только маги выпустят первый залп заранее заготовленных плетений и временно уйдут на «перезарядку». А маги тем временем размениваться на мелочи не стали и в то место, где только что был Балаватх, уже летела целая пачка заклинаний самого разного уровня гадостности. Попутно ушастые разворачивали совместную сигнальную сеть, точнее «паутину», чтобы покрыть ею весь двор (странно только, — промелькнула мысль, — почему не разместились по разные стороны от дворика, так было бы быстрее его весь покрыть. Или, может, они надеются на первый удар, а сигнальную сеть делают для проформы?). А эльфийские сигнальные сети, «паутины» — это не просто сигналки, это что-то особенное! В густую энергетическую конструкцию вплетаются не только оповещалки о месторасположении, но и целый ряд «умных» плетений, реагирующих на соприкосновение с аурой (а также защитой из неэльфийской магии) и атакующие отдельные ее участки. Разумеется ауры эльфов такая сигналка затрагивать не должна (иначе воинов тут бы не было)…

«Хм, а ведь шустро разворачивают, несмотря на не самое лучшее месторасположение. Похоже, как минимум один из них мастер, но ничего, сейчас ушастые столкнутся с кое-какими моими сюрпризами», — мстительно подумал уже перекатившийся и поднявший на ноги после прыжка в сторону Балаватх. Управление от «воина» почти полностью к нему вернулось и он уже готовил ушастым достойный ответ.

«Похоже, бежать не удастся, эльфы обязательно должны были изучить арсенал Лиги перед организацией ловушки и ожидать прыжков». — размышлял Балаватх. Опять мелькнувшую мысль «зачем эльфам вообще на него нападать», он задавил до поры до времени. Раз напали, значит действительно надо.

«Возможно, именно поэтому они и держат две стороны открытыми, чтобы я попытался уйти прыжками. Дома тут пускай и стоят вплотную, но низкие, двух- и трехэтажные», — продолжал продумывать ситуацию главный аналитик Лиги. — «Значит нужно только атаковать и готовиться к тому, что где-то рядом сидит еще один маг, ожидающий попытки бегства. Сидят, ждут, а как ждать надоест — попрыгают наши „кролики“ с удобных насестов сюда, во дворик. Что ж, пора надрать ушастым уши. И начнем мы с объяснения их паутине, что „горе от ума“…»

Балаватх раскидал по двору обманки из своих амулетов с плотно законсервированными образцами ауры, причем не просто образцами, а именно тех участков, которые считаются наиболее уязвимыми, и которые так любят атаковать умные заклинания (в том числе и эльфийские).

Готовя очередной по списку «сюрприз», Читаатма усмехнулся, наблюдая за фонтанирующей ложными тревогами эльфийской «паутиной» от образцов его ауры и хаотичными попытками эльфов как-то «перерезать» уже развернувшуюся и даже маленько разгулявшуюся его «крючкастую сеть». Уж что-что, а бесполезность «резания» ушастые должны были бы понять сразу.

Это плетение, несмотря на кажущуюся простоту, разрабатывалось исследовательским отделом Лиги боевых магов с десяток лет, и представляло из себя саморазворачивающуюся сеть на основе огненной магической энергии (наиболее подходящей ввиду легкости и скорости разрыва и образования новых связей), состоящую из кучи

маленьких самостоятельных сегментов, так называемых «крючков» — маленьких вставок из плетений других стихий, притягивающихся и цепляющихся за части вражеских плетений одной с ними стихии. Правда, только в их части, характеризующиеся средней и слабой насыщенностью энергией. Именно там обычно находится логическая часть работы заклинания, а от высоконасыщенных, которые могут спалить сеть, крючки наоборот, отталкиваются. Именно с этим моментом Балаватх и его подчиненные мучились дольше всего. Правильно брошенная сеть очень сковывает противника. Стоит только очередному атакующему плетению показаться из-под защиты, как оно тут же облепливается и раздирается на нефункциональные куски. Но стоит только враждебному магу попытаться разделаться с сетью, как он сталкивается с еще одной неприятной особенностью. Разорванные нити просто присоединяются к другим сегментам, а при большом количестве разрывов сеть просто переконфигурируется, нити переходят между сегментами по определенному набору правил. [2] В результате часто выходит так, что сеть восстанавливает существенную часть своего объема и снова облепливает мага и его плетения со всех сторон. «Выжигание» высокоэнергетическими плетениями тоже очень неудобно — крючки отталкиваются от них, расходятся в разные стороны, оттягивая за собой нити. Получается нечто вроде косяка рыб, убегающего от хищника.

2

Намек на алгоритм оптимального расположения графа, похожий на пружинный (Прим. автора).

«В общем, если ушастые и дальше будут действовать так бестолково», — немного успокоившись, заключил Балаватх, — «то можно надеяться на возможность не только выйти из этой переделки живым, но еще и в добром здравии». Хотя, после проведенной экстренной накачки и стимуляции ауры, понятие «доброе здравие» от трех до пяти дней будет очень и очень относительным…

Вериан

Вслепую закинув первую порцию заклинаний в указанную соколом зону (а в точности наводки он был уверен, спасибо опыту работы с ними на границе с дроу в молодости) и начав разворачивать «паутину», Вериан почувствовал резкие вспышки земной и почему-то огненной магии. Показалось, что в зеркале, которое после приснопамятного случая с чужаком в посольстве теперь было у каждого эльфа, промелькнул силуэт какого-то мужика, резко отлетающего в сторону от траектории магического удара. По инерции продолжая разворачивать паутину, Вериан усиленно пытался понять, что же все-таки происходит. В то, что они столкнулись с гномкой, верилось все меньше и меньше.

Однако прохлаждаться и все обдумывать времени никто не давал, уже через пару секунд после начала атаки «паутина» стала «захлебываться» ложными срабатываниями, а плетения эльфов начали накрываться какой-то огненной сетью. Причем эта сеть, несмотря на другую стихийную составляющую, удивительно легко прилипала к эльфийским плетениям и раздирала их на части. Перебросив проведение атаки на подчиненных, эльф решительно взялся за устранение столь нежелательной помехи. Присмотревшись, Вериан понял, что плетение на самом деле комбинированное. Подивившись хитроумности придумавшего сеть мага, он разрезал его на отдельные части. Точнее безуспешно попытался это сделать — стоило только разорвать пару нитей, как они тут же сращивались в другой, но похожей, конфигурации. Сходные проблемы возникли и при попытке «выжигания» высокоэнергетическими плетениями участков сети — они просто расползались и на половину рассеивались, стягиваясь и восстанавливая форму после ухода опасности. Все-таки не зря в основе была огненная (а не гномья, что логично, учитывая здешний фон) магическая энергия. Будучи самой неустойчивой она гораздо лучше других подходила для быстрого создания и воссоздания плетений, что вовсю использовал неведомый оппонент.

Тем не менее, Вериан все равно считал непредусмотрительным так активно «распускать руки» в магической битве с эльфами. Хотя возможно противник надеется на активную подпитку от магического фона или же просто является представителем очень открытого стиля боевой магии и к другому не привычен. Тем хуже для него. Открытость дает неплохие преимущества. Вместо того, чтобы окружить себя прочной защитой, под ней формировать атакующие плетения, а затем выстреливать их оттуда на противника, как делают адепты «закрытых стилей», «открытые» боевые маги идут другой тропою. Зачем что-то готовить, «закрывшись в своей крепости», тесня «войска» внутри, проталкивая атаку сквозь тугие створки крепостных ворот, когда можно окружить врага, лишить его пространства для маневра и развернуться так, как тебе хочется? Укутав своей аурой противника, открытый боевой маг имел преимущества, как в скорости атак, так и в скорости их отражения. Создавая плетения вплотную к защите супостата, имеешь больший оперативный простор как для нанесения и резкой смены направления ударов, так и для отражения атак соперника не только на границе своей защиты, но и на всем расстоянии между вами. Не говоря уже о том, что большее занятое аурой пространство позволяло активнее качать энергию из магофона. Однако, при всех этих преимуществах был один большой недостаток. Распустив аурные руки, можно так же сильно по ним и получить. В целом, наибольшей открытости придерживались демоны с их стремительной, маневренной, но неустойчивой магией огня, а также люди с потребностью использовать объемные комбинированные заклинания и возможностью напрямую влиять аурой на плетения (в том числе враждебные) всех стихий. Гномы же, с их надежной, но медленной и неповоротливой магией земли, считались чуть ли не затворниками, хотя в столице в виду магофона старались действовать открыто. Что же касается эльфов и дроу, то те, благодаря особенности магии Леса хорошо взаимодействовать с аурой, достигли небывалых высот в искусстве избиения чужих аурных рук.