Стихийное бедствие в Академии Междумирья
Шрифт:
Я бросила на пол кофту и порывисто уселась за кадкой с растением. Вдохнула глубоко, усмиряя подпрыгивающее сердце. Вот сейчас незнакомец найдет правильную Анжелу, и все встанет на свои места. Сюжет вернется в задуманное русло, и автор выдохнет спокойно.
Где-то там, в шумном зале, наполненном ароматами дорогих парфюмов и треском шелковых платьев, отец безуспешно пытался отыскать младшую дочь. Но у нее были иные планы: шуршащие, пахнущие типографской краской и отменно клыкастые…
В щекотном предвкушении я открыла разворот с заломленной страничкой. Меня ждала противозаконно
Книжку про Монтекки и Капулетти мать принесла из Мира Мечтателей одной из первых, и та мгновенно обрела популярность у сеймурчан. Далекая Хаврана оказалась пустой и оттого наполненной: отсутствие магии жители компенсировали фантазией.
У нас же дела с литературой обстояли плачевно – научные трактаты, нудные многостраничные монографии… О небывалых мирах сеймурчане умудрялись писать столь скучным языком, что я отключалась уже на предисловии.
Что до романов, чьи сюжеты неокрепшим умам вроде моего казались захватывающими и волнующими… То они были полностью скопированы с хавранской литературы. С заменой имен и добавлением междумирских реалий для натуралистичности.
Я читала уже двадцатую версию шекспировской истории. И всякий раз сердце замирало на сцене с балконом! «Ведь лотта пахнет лоттой… хоть лоттой назови ее, хоть…»
– А-а-анжела! – прогремело от двери.
Да Архан же раздери голубые небеса Сеймура!
Я судорожно саданула ладонью по рычажку. Золотое облако послушно всосалось в стену, оставив меня и пальму в кромешной тьме.
Конечно, я не делала ничего дурного… Но судя по толщине моего досье, оттягивавшего папин чемодан при каждом переезде, всем вокруг вечно казалось обратное! Тяжело быть менталисткой в мире, где внушение выше первого уровня запрещено законом.
– Я бы раньше вам объяснила… – мелодичным журчанием разлился по оранжерее второй голос. Тоненький и расстроенный, женский.
– Раньше я приехать не мог, – протянул знакомый незнакомец хрипло, раздраженно, но все равно до мурашек волнующе. – Завтра…
– Важный день, да? Простите, что испортила.
Я поерзала на кофте и недовольно отодвинула лист пальмы. Чудесное тут было место, спокойное. Пока сюда не вторглись… вот эти. Со своим арховым романом.
– Да уж… На такое я не рассчитывал. Не от вас, Анжела, – проворчал мужчина и сбросил с пальцев одинокий шар трех элементов. Тот самый, который мне никогда не давался. – Вы то дрожите в моих руках, то отталкиваете…
– Вы должны меня понять, Адамиан! – девушка закрылась ладонью, прячась от голубого света.
Арх Звездноликий, до чего неловко быть свидетельницей чужого интимного разговора. Но и покидать пальмовое укрытие поздно. В романах такие моменты откровений самые важные, нельзя их спугнуть.
– По-вашему, должен, мисс Хэйвен? – в голосе прозвучали трескучие грозовые нотки.
– Может, и нет, – примирительно согласилась «обвиняемая». – И все равно вы такой…
– Какой же?
– Невероятный.
– Уж прямо!
– Не спорьте! – возмутилась она с какой-то взрослой горечью, чуть не плача. – Идеал. Герой романов. Девичьих грез. Как жаль, что не моих. Не моих… Я не хотела вас обидеть.
Я выглянула из пальмового укрытия, чтобы получше разглядеть девицу. Любопытно же.
На вид – что первокурсница: тонкая, изящная, как статуэтка. С хрупкими острыми плечиками, плотно упакованная в бледно-розовое платье с жемчужно-белой кружевной отделкой. Со сложной прической из длинных золотистых кос, сплетенных у лопаток в одну. Она стояла спиной к «герою», и ее хрупкие острые плечики нервно подрагивали.
«Идеал» сдвинул черные брови и метнул в молчаливую спутницу пару взглядов-молний. Он был явно не вампир и не оборотень… Так что я бы поспорила с мисс Хэйвен насчет романов.
Обычные маги сейчас не в фаворе. Те книги, что запоем читала я, были напичканы оборотнями, демонами, драконами и иными клыкастыми. Новый тренд, ничего не попишешь.
Что касается грез…
Темные волосы до плеч, выбившиеся из низкого хвоста. Графичные штрихи скул, раздраженно поджатые губы. Широкие плечи, плотно обнятые нарочито простой темной тканью. Одежда без отличительных знаков, не дающая никакой информации о владельце…
Пробежавшись по «объекту нежелания» с головы до ног, я утвердилась в мысли, что девушка извилинами обделена. Все ушли в золотые косички. Если он не маньяк, то… от таких экземпляров в здравом уме не отказываются. Нет, серьезно! А еще вспомнить, как целуется… А как в ухо хрипит…
– Вы ощущаете вину, Анжела? – снисходительно усмехнулся мужчина. – Я в ваши грезы не навязывался: вы сами проявляли инициативу. И потому-то я совершенно сбит с толку столь взбалмошным поступком.
– Глупо получилось, сир, – пискнула девушка, тряхнув косичками.
– «Сир»?! – в хриплом баритоне слышалась досада.
Анжела глубоко вздохнула, скрестила руки на груди и отошла к большому окну. Мужчина продолжал стоять прямо, задрав волевой подбородок чуть не до потолка. Будто ситуация его скорее забавляла, чем обижала. Но сжатые кулаки и прикушенная губа выдавали гнев.
Уставший, с двухдневной щетиной, лет тридцати пяти, с горделивой осанкой и надменным профилем… От «Идеала» веяло опасностью и силой.
– Я пойду, меня… ждут. Вы уж не сердитесь, – мисс Хэйвен приблизилась к несостоявшемуся герою и запечатлела на небритой щеке целомудренный поцелуй. – Спишите это на блажь… глупую, девичью.
– Анжела… – севшим голосом прошептал мужчина. Потянулся было, чтобы схватить девушку за запястье, но оборвал жест на полпути. Остановился, захлебнувшись в собственной гордости, распрямился снова. – Ладно, идите. Мне стоило заметить это давным-давно.
– Что именно?
– Вот только не делайте из меня идиота!
Понуро опустив плечики, девушка развернулась и вышла из оранжереи. Непонятый и покинутый, Герой плюхнулся на пол, но сделал это как-то текуче и грациозно. Поерзал на твердой плитке и уселся поудобнее, прислонившись к стене и согнув ногу в колене. Потерся затылком о прохладный камень, вздохнул и прикрыл глаза.