Стихийное бедствие заказывали?
Шрифт:
Он тщательно все прочел, а потом сделал несколько пасов руками, и под нашими именами появились имена друзей.
— Идем сдаваться?
— усмехнулся герцог.
Все согласно закивали.
Я же попросила пару минут, чтобы сбегать за своей метелкой.
Как же я по ней соскучилась.
Бедная, наверняка извелась вся, ведь мы с ней связаны, наверняка почувствовала
Так и оказалось.
Она ждала меня в комнате, понурив веточки.
Стоило мне появиться, как тут же древко засветилось, ветки выпрямились и заискрили.
Она будто воспрянула духом, мгновенно оживая.
Мне определенно были рады.
— Моя хорошая, как же я соскучилась.
Но отдыхать нам с тобой некогда, есть важные дела, хоть это и наказание.
Быстро объяснив ей важную задачу, подхватила и быстро покинула комнату, выскочив на улицу.
Мне показалось, что древко нагрелось, окутывая меня теплом, поддерживая и подбадривая.
Я не сдержала довольной улыбки.
Огромной командой отправились в место отбывания наказания.
По пути на нас смотрели пораженно.
Некоторые улыбались, другие качали головой, решив, что сегодня пострадает не одна таверна.
Да-да, такое скопление студентов могло означать только одно: студенты гуляют.
А без драки и магических поединков еще ни одно празднество не обходилось, а страдали как правило таверны, в которых гуляли маги.
В управлении сыска на нашу команду смотрели недоверчиво.
Направление изучили едва ли не под магической лупой.
Начальник, к которому нас направили на входе, долго и нудно расспрашивал, зачем мы вообще явились, как сможем помочь, если преступности в городе мало, почти нет.
Первый от нудной лекции сдался Витар.
Выступив вперед, добавив в свой голос властности, едва ли не по слогам стал говорить:— Вы направление видите?
А значит, на неделю мы прикреплены к вам.
От вас нужно только кристаллы мгновенной связи для вызова сыскаря в непредвиденном обстоятельстве, а так же вы должны на неделю ввести нас в штат.
Все.
Изменить наказание ректора вы все равно не вправе.
А через неделю мы с вами мирно разойдемся.
— Но ведь у нас самих работы почти нет.
Зачем нам лишние помощники?
— предпринял еще одну попытку начальник.
— Разговор окончен!
Направление есть?
Есть.
Приказ о зачислении есть?
Есть.
Все, вам проще выполнить все предписанное, а через неделю забыть о нас, как о страшном сне, — от такого голоса даже я вздрогнула.
Тучный мужчина хотел было возразить, но потом махнул рукой.
На его лице выступила испарина.
Чего этот тип больше испугался — понять сложно.
Но я предположила очевидное: скорее всего начальство волновалось за высших аристократов, которым не пристало патрулировать.
Вздохнув, он вызвал помощника, дал ему четкие инструкции в отношении нас и отправил восвояси.
Уже через два часа мы довольные от возложенной ответственности летали над городом, пристально вглядываясь в улицы под нами.
Со мной на метле восседал Витар.
Ума не приложу, как моя метелка позволила ему себя оседлать, но факт оставался фактом, меня сзади нежно обнимали за талию, дарили свое тепло и нежность.
— Необычные ощущения, — с восторгом поведал герцог.
— Теперь я могу понять твое желание как можно чаще покорять небо, потрясающая эйфория.
— Ага, и это ты не видел, как мы с ней учились летать, — мечтательно протянула, вспоминая первые ощущения.
Сколько раз меня сбросили, сколько синяков наставили, пока мы притерлись друг к другу.
— Но ведь это того стоило?
— уткнувшись мне в макушку, прошептал Витар.
— Еще как стоило, она ведь прекрасна, — выдохнула, погладив древко моей любимой помощницы.
Она одарила искрами в ответ.
Глянув вниз, заметила друзей, вынужденных передвигаться по земле.
Отсалютовав им, жестами спросила, как у них дела, в ответ получила разочарованную отмашку.
Ясно, тишина и спокойствие.
Мы ведь надеялись, что хоть одного злодея, но поймаем, а тут такое разочарование.
Как на зло, за все время нашего патрулирования в городе оказалось тихо и спокойно.
Ни одной потасовки, ограбления, да и просто ссоры не возникло.
А в школе наши товарищи каждый день все спрашивали, сколько преступников успела поймать наша безумная команда.
Всю неделю мы провели в городе, вот только ничего полезного не совершили.