Стихотворения 1823-1836

Пушкин Александр Сергеевич

* * *

Но ты забудь меня, мой друг,Забудь меня, как забываютТомительный печальный сон,Когда по утру отлетаютИ тень и...

* * *

Волненьем жизни утомленный,Оставя заблуждений путь,Я сердцем алчу отдохнуть,И близ тебя, мой друг бесценный...

* * *

В рюмке светлой предо мноюБрызжет, пенится вино...

* * *

А в ненастные дниСобирались ониЧасто.Гнули, !От

пятидесятиНа сто.И выигрывали,И отписывалиМелом.Так в ненастные дниЗанимались ониДелом.

В. Л. ПУШКИНУ

Любезнейший наш друг, о ты, Василий Львович!Буянов в старину, а нынешний Храбров,Меж проповедников Парнаса — Прокопович!Пленительный толмач и граций и скотов,Что делаешь в Москве, первопрестольном граде?А мы печемся здесь о вечном виноградеИ соком лоз его пьем здравие твое.

1829

ФАЗИЛЬ-ХАНУ

Благословен твой подвиг новый,Твой путь на север наш суровый,Где кратко царствует весна,Но где Гафиза и СаадиЗнакомы имена.Ты посетишь наш край полночный,Оставь же следЦветы фантазии восточнойРассыпь на северных снегах.

* * *

Критон, роскошный гражданинОчаровательных Афин,Во цвете жизни предавалсяВсе упоеньям бытия.Однажды, — слушайте, друзья, -Он по Керамику скитался,И вдруг из рощи вековой,Красою девственной блистая,В одежде легкой и простойЯвилась нимфа молодая.Пред банею, между колонн,Она на миг остановиласьИ в дом вошла. Недвижим онГлядит на дверь, куда как сон,Его красавица сокрылась.

НА КАРТИНКИ К «ЕВГЕНИЮ ОНЕГИНУ» В «НЕВСКОМ АЛЬМАНАХЕ»

1

Вот перешед чрез мост Кокушкин,Опершись о гранит,Сам Александр Сергеич ПушкинС мосье Онегиным стоит.Не удостоивая взглядомТвердыню власти роковой,Он к крепости стал гордо задом:Не плюй в колодец, милый мой.

2

Пупок чернеет сквозь рубашку,Наружу — милый вид!Татьяна мнет в руке бумажку,Зане живот у ней болит:Она затем поутру всталаПри бледных месяца лучахИ на изорвалаКонечно «Невский Альманах».

* * *

Опять увенчаны мы славой,Опять кичливый враг сражен,Решен в Арзруме спор кровавый,В Эдырне мир провозглашен.И дале двинулась Россия,И юг державно облегла,И пол-Эвксина вовлеклаВ свои объятия тугие.

* * *

Восстань, о Греция, восстань.Недаром напрягала силы,Недаром потрясала браньОлимп и Пинд и Фермопилы.Под сенью ветхой их вершинСвобода юная возникла,На гробах Перикла,На мраморных Афин.Страна героев и боговРасторгла рабские веригиПри пеньи пламенных стиховТиртея, Байрона и Риги.

* * *

В журнал совсем не европейский,Над коим чахнет старый журналист,С своею прозою лакейскойВзошел болван семинарист.

МЕДОК. (МЕДОК В УАЛЛАХ)

Попутный веет ветр. — Идет корабль,Во всю длину развиты флаги, вздулисьВетрила все, — идет, и пред кормойМорская пена раздается. МногимНаполнилася грудь у всех пловцов.Теперь, когда свершен опасный путь,Родимый край они узрели снова;Один стоит, вдаль устремляя взоры,И в темных очерках ему рисуетМечта давно знакомые предметы,Залив и мыс, — пока недвижны очиНе заболят. Товарищу другойЖмет руку и приветствует с отчизной,И господа благодарит, рыдая.Другой, безмолвную творя молитвуУгоднику и деве пресвятой,И милостынь и дальних поклоненийСтаринные обеты обновляет,Когда найдет он все благополучно.Задумчив, нем и ото всех далек,Сам Медок погружен в воспоминаньяхО славном подвиге, то в снах надежды,То в горестных предчувствиях и страхе.Прекрасен вечер, и попутный ветрЗвучит меж вервий, и корабль надежныйБежит, шумя, меж волн.Садится солнце.

* * *

Стрекотунья белобока,Под калиткою моейСкачет пестрая сорокаИ пророчит мне гостей.Колокольчик небывалыйУ меня звенит в ушах,На заре алой,Серебрится снежный прах.

* * *

Зачем, Елена, так пугливо,С такой ревнивой быстротой,Ты всюду следуешь за мнойИ надзираешь торопливоМой каждый шаг? я твой

* * *

Еще одной высокой, важной песниВнемли, о Феб, и смолкнувшую лируВ разрушенном святилище твоемПовешу я, да издает она,Когда столбы его колеблет буря,Печальный звук! Еще единый гимн -Внемлите мне, пенаты, — вам поюОбетный гимн. Советники Зевеса,Живете ль вы в небесной глубине,Иль, божества всевышние, всемуПричина вы, по мненью мудрецов,И следуют торжественно за вамиВеликий Зевс с супругой белоглавойИ мудрая богиня, дева силы,Афинская Паллада, — вам хвала.Примите гимн, таинственные силы!Хоть долго был изгнаньем удаленОт ваших жертв и тихих возлияний,Но вас любить не остывал я, боги,И в долгие часы пустынной грустиТомительно просилась отдохнутьУ вашего святого пепелищаМоя душа — там мир.Так, я любил вас долго! Вас зовуВ свидетели, с каким святым волненьемОставил я людское племя,Дабы стеречь ваш огнь уединенный,Беседуя с самим собою. Да,Часы неизъяснимых наслаждений!Они дают мне знать сердечну глубь,В могуществе и немощах его,Они меня любить, лелеять учатНе смертные, таинственные чувства,И нас они науке первой учат -Чтить самого себя. О нет, вовекНе преставал молить благоговейноВас, божества домашние.

* * *

Меж горный стен несется Терек,Волнами точит дикий берег,Клокочет вкруг огромных скал,То здесь, то там дорогу роет,Как зверь живой, ревет и воет -И вдруг утих и смирен стал.Все ниже, ниже опускаясь,Уж он бежит едва живой.Так, после бури истощаясь,Поток струится дождевой.И вот обнажилосьЕго кремнистое русло.

* * *

И вот ущелье мрачных скалПред нами шире становится,Но тише Терек злой стремится,Луч солнца ярче засиял.