Стихотворения 1906-1941
Шрифт:
В голосах родных мне слышится
Темный голос твой чужой.
Все мерещатся мне дивные
Темных глаз твоих круги.
– - Мы с тобою -- неразрывные,
Неразрывные враги.
20 августа 1917
– ----------------
x x x
С головою на блещущем блюде
Кто-то вышел. Не я ли сама?
На груди у меня -- мертвой грудою -
Целый город, сошедший с ума!
А глаза у него -- как у рыбы:
Стекленеют, глядят
А над городом -- мертвою глыбой -
Сладострастье, вечерний звон.
22 августа 1917
– ----------------
x x x
Собрались, льстецы и щеголи,
Мы не страсти праздник праздновать.
Страсть -- то с голоду, да с холоду, -
Распашная, безобразная.
Окаянствует и пьянствует,
Рвет Писание на части...
– - Ах, гондолой венецьянскою
Подплывает сладострастье!
Роза опытных садовников
За оградою церковною,
Райское вино любовников -
Сладострастье, роза кровная!
Лейся, влага вдохновенная,
Вожделенное токайское -
За нетленное -- блаженное
Сладострастье, роскошь райскую!
22 августа 1917
– ----------------
x x x
Нет! Еще любовный голод
Не раздвинул этих уст.
Нежен -- оттого что молод,
Нежен -- оттого что пуст.
Но увы! На этот детский
Рот -- Шираза лепестки!
–
Все людское людоедство
Точит зверские клыки.
23 августа 1917
– ----------------
ИОСИФ
Царедворец ушел во дворец.
Раб согнулся над коркою черствой.
Изломала -- от скуки -- ларец
Молодая жена царедворца.
Голубям раскусила зоба,
Исщипала служанку -- от скуки,
И теперь молодого раба
Притянула за смуглые руки.
– - Отчего твои очи грустны?
В погребах наших -- царские вина!
– - Бедный юноша -- я, вижу сны!
И служу своему господину.
– - Позабавь же свою госпожу!
Солнце жжет, господин наш -- далёко.
– - Я тому господину служу,
Чье не дремлет огромное око.
================
Длинный лай дозирающих псов,
Дуновение рощи миндальной.
Рокот спорящих голосов
В царедворческой опочивальне.
– - Я сберег господину -- казну.
– - Раб! Казна и жена -- не едино.
– - Ты алмаз у него. Как дерзну -
На алмаз своего господина?!
=================
Спор Иосифа! Перед тобой -
Что -- Иакова единоборство!
И глотает -- с улыбкою -- вой
Молодая жена царедворца.
23 августа 1917
– ----------------
x x x
Только
Только голос наш до вопля вознесен -
Как на горло нам -- железная перчатка
Опускается -- по имени -- закон.
Слезы в очи загоняет, воды -
В берега, проклятие -- в уста.
И стремит железная свобода
Вольнодумца с нового моста.
И на грудь, где наши рокоты и стоны,
Опускается железное крыло.
Только в обруче огромного закона
Мне просторно -- мне спокойно -- мне светло.
25 августа 1917
– ----------------
x x x
Мое последнее величье
На дерзком голоде заплат!
В сухие руки ростовщичьи
Снесен последний мой заклад.
Промотанному -- в ночь -- наследству
У Господа -- особый счет.
Мой -- не сошелся. Не по средствам
Мне эта роскошь: ночь и рот.
Простимся ж коротко и просто
– - Раз руки не умеют красть!
–
С тобой, нелепейшая роскошь,
Роскошная нелепость!
– - страсть!
1 сентября 1917
– ----------------
x x x
Без Бога, без хлеба, без крова,
– - Со страстью! со звоном! со славой!
Ведет арестант чернобровый
В Сибирь -- молодую жену.
Когда -- то с полуночных палуб
Взирали на Хиос и Смирну,
И мрамор столичных кофеен
Им руки в перстнях холодил.
Какие о страсти прекрасной
Велись разговоры под скрипку!
Тонуло лицо чужестранца
В египетском тонком дыму.
Под низким рассеянным небом
Вперед по сибирскому тракту
Ведет господин чужестранный
Домой -- молодую жену.
3 сентября 1917
– ----------------
x x x
Поздний свет тебя тревожит?
Не заботься, господин!
Я -- бессонна. Спать не может
Кто хорош и кто один.
Нам бессонница не бремя,
Отродясь кипим в котле.
Так-то лучше. Будет время
Телу выспаться в земле.
Ни зевоты, ни ломоты,
Сын -- уснул, а друг -- придет.
Друг за матерью присмотрит,
Сына -- Бог побережет.
Поделю ж, пока пригожа,
И пока одной невмочь, -
Бабью жизнь свою по -- божьи:
Сыну -- день, а другу -- ночь.
4 сентября 1917
– ----------------
x x x
Я помню первый день, младенческое зверство,
Истомы и глотка божественную муть,
Всю беззаботность рук, всю бессердечность сердца,