Я вижу блеск, забытый мной,Я различаю на мгновеньеЗа скрипками — иное пенье,Тот голос низкий и грудной,Каким ответила подругаНа первую любовь мою.Его доныне узнаюВ те дни, когда бушует вьюга,Когда былое без следаПрошло, и лишь чужие страстиНапоминают иногда,Напоминают мне — о счастьи.
12 декабря 1913
«Ты говоришь, что я дремлю…»
Ты говоришь, что я дремлю,Ты унизительно хохочешь.И ты меня заставить хочешьСто раз произнести: люблю.Твой южный голос томен. СтанНапоминает стан газели,А я пришел к тебе из стран,Где вечный снег и вой метели.Мне странен вальса легкий звонИ душный облак над тобою.Ты для меня — прекрасный сон,Сквозящий пылью снеговою…И я боюсь тебя назватьПо имени. Зачем мне имя?Дай мне тревожно созерцатьОчами жадными моимиТвой южный блеск, забытый мной,Напоминающий напрасноДень улетевший, день прекрасный,Убитый ночью снеговой.
12 декабря 1913
«Ваш взгляд — его мне подстеречь…»
Ваш взгляд — его мне подстеречь…Но уклоняете вы взгляды…Да! Взглядом — вы боитесь сжечьМеж нами вставшие преграды!Когда же отойду под сеньКолонны мраморной угрюмо,И пожирающая думаМне на лицо нагонит тень,Тогда — угрюмому скитальцуВослед скользнет ваш беглый взгляд,Тревожно шелк зашевелятТрепещущие ваши пальцы,К ланитам хлынувшую кровьНе скроет море кружев душных,И я прочту в очах послушныхУже ненужную любовь.
12 декабря 1913
«О, нет! не расколдуешь сердца ты…»
О, нет! не расколдуешь сердца тыНи лестию, ни красотой, ни словом.Я буду для тебя чужим и новым,Всё призрак, всё мертвец, в лучах мечты.И ты уйдешь. И некий саван белыйПрижмешь к губам ты, пребывая в снах.Всё будет сном: что ты хоронишь тело,Что ты стоишь три ночи в головах.Упоена красивыми мечтами,Ты укоризны будешь слать судьбе.Украсишь ты нежнейшими цветамиМогильный холм, приснившийся тебе.И тень моя пройдет перед тобоюВ девятый день, и в день сороковой —Неузнанной, красивой, неживою.Такой ведь ты искала? — Да, такой.Когда же грусть твою погасит время,Захочешь жить, сначала робко, тыДругими снами, сказками не теми…И ты простой возжаждешь красоты.И он придет, знакомый, долгожданный,Тебя будить от неземного сна.И в мир другой, на миг благоуханный,Тебя умчит последняя весна.А я умру, забытый и ненужный,В тот день, когда придет твой новый друг,В тот самый миг, когда твой смех жемчужныйЕму расскажет, что прошел недуг.Забудешь ты мою могилу, имя…И вдруг — очнешься: пусто; нет огня,И в этот час, под ласками чужими,Припомнишь ты и призовешь — меня!Как исступленно ты протянешь рукиВ глухую ночь, о, бедная моя!Увы! Не долетают жизни звукиК утешенным весной небытия.Ты проклянешь, в мученьях невозможных,Всю жизнь за то, что некого любить!Но есть ответ в моих стихах тревожных:Их тайный жар тебе поможет жить.
15 декабря 1913
АННЕ АХМАТОВОЙ
«Красота страшна» — Вам скажут,—Вы накинете ленивоШаль испанскую на плечи,Красный розан — в волосах.«Красота проста» — Вам скажут,—Пестрой шалью неумелоВы укроете ребенка,Красный розан — на полу.Но, рассеянно внимаяВсем словам, кругом звучащим,Вы задумаетесь грустноИ твердите про себя:«Не страшна и не проста я;Я не так страшна, чтоб простоУбивать, не так проста я,Чтоб не знать, как жизнь страшна».
16 декабря 1913
«Есть игра: осторожно войти…»
Есть игра: осторожно войти,Чтоб вниманье людей усыпить;И глазами добычу найти;И за ней незаметно следить.Как бы ни был нечуток и грубЧеловек, за которым следят,—Он почувствует пристальный взглядХоть в углах еле дрогнувших губ.А другой — точно сразу поймет:Вздрогнут плечи, рука у него;Обернется — и нет ничего;Между тем — беспокойство растет.Тем и страшен невидимый взгляд,Что его невозможно поймать;Чуешь ты, но не можешь понять,Чьи глаза за тобою следят.Не корысть, не влюбленность, не месть;Так — игра, как игра у детей;И в собрании каждом людейЭти тайные сыщики есть.Ты и сам иногда не поймешь,Отчего так бывает порой,Что собою ты к людям придешь,А уйдешь от людей — не собой.Есть дурной и хороший есть глаз,Только лучше б ничей не следил:Слишком много есть в каждом из насНеизвестных, играющих сил…О, тоска! Через тысячу летМы не сможем измерить души:Мы услышим полет всех планет,Громовые раскаты в тиши…А пока — в неизвестном живемИ не ведаем сил мы своих,И, как дети, играя с огнем,Обжигаем себя и других…
18 декабря 1913
«Натянулись гитарные струны…»
Натянулись гитарные струны, Сердце ждет.Только тронь его голосом юным Запоет!И старик перед хором Уже топнул ногой.Обожги меня голосом, взором, Ксюша, пой!И гортанные звуки Понеслись,Словно в серебре смуглые руки Обвились…Бред безумья и страсти, Бред любви…Невозможное счастье! На! Лови!
19 декабря 1913
«Как свершилось, как случилось…»
Как свершилось, как случилось?Был я беден, слаб и мал.Но Величий неких тайнаМне до времени открылась,Я Высокое познал.Недостойный раб, сокровищМне врученных не храня,Был я царь и страж случайный.Сонмы лютые чудовищНалетели на меня.Приручил я чарой лестьюТех, кто первые пришли.Но не счесть нам вражьей силы!Ощетинившейся местьюОстальные поползли.И, покинув стражу, к ночиЯ пошел во вражий стан.Ночь курилась, как кадило.Ослепительные очиПовлекли меня в туман.Падший ангел, был я встреченВ стане их, как юный бог.Как прекрасный небожитель,Я царицей был замечен,Я входил в ее чертог,В тот чертог, который в пепелОбратится на земле.Но не спал мой грозный Мститель:Лик Его был гневно-светелВ эти ночи на скале.И рассвет мне в очи глянул,Наступил мой скудный день.Только крыл раздался трепет,Кто-то мимо в небо канул,Как разгневанная тень.Было долгое томленье.Думал я: не будет дня.Бред безумный, страстный лепет,Клятвы, пени, увереньяДоносились до меня.Но, тоской моей гонима,Нежить сгинула, — и вдругДень жестокий, день железныйВкруг меня неумолимоОчертил замкнутый круг.Нет конца и нет начала,Нет исхода — сталь и сталь.И пустыней бесполезнойДушу бедную обсталаПрежде милая мне даль.Не таюсь я перед вами,Посмотрите на меня:Я стою среди пожарищ,Обожженный языкамиПреисподнего огня.Где же ты? не медли боле.Ты, как я, не ждешь звезды.Приходи ко мне, товарищ,Разделить земной юдолиНевеселые труды.
19 декабря 1913
«Как растет тревога к ночи…»
Как растет тревога к ночи!Тихо, холодно, темно.Совесть мучит, жизнь хлопочет.На луну взглянуть нет мочиСквозь морозное окно.Что-то в мире происходит.Утром страшно мне раскрытьЛист газетный. Кто-то хочетПоявиться, кто-то бродит.Иль — раздумал, может быть?Гость бессонный, пол скрипучий?Ах, не всё ли мне равно!Вновь сдружусь с кабацкой скрипкой,Монотонной и певучей!Вновь я буду пить вино!Всё равно не хватит силыДотащиться до концаС трезвой, лживою улыбкой,За которой — страх могилы,Беспокойство мертвеца.
30 декабря 1913
«Ты — буйный зов рогов призывных…»
Ты — буйный зов рогов призывных,Влекущий на неверный след,Ты — серый ветер рек разливных,Обманчивый болотный свет.Люблю тебя, как посох — странник,Как воин — милую в бою,Тебя провижу, как изгнанникПровидит родину свою.Но лик твой мне незрим, неведом,Твоя непостижима власть:Ведя меня, как вождь, к победам,Испепеляешь ты, как страсть.