Стихотворения и поэмы

Колас Якуб Михайлович

4

Народился на свет белый И Тарас в оковах. Счастлив, братцы, кто не ведал Доли той суровой! Мне вот тоже довелося Знаться с миром старым. Право, сжег бы эти годы, Кабы мог, пожаром. Прошли годы, Тарас вырос — Тополь в чистом поле. Выкупили молодого Друзья из неволи. Как брал выкуп пан вельможный Проклятой рукою, Кровь сверкала на дукатах Мукою людскою. Кровь родни закрепощенной, Крепостного сына, Кровь

сверкала на дукатах — Кровь всей Украины.

5

По дороге белорусской В дальнюю столицу За, господскою каретой Паренек тащится. Это наш Тарас бессчастный, Служка «ясне пана»; Пан — богач, а он, бедняга, В одежонке рваной. Белорусские березки, У дороги стоя, Украинцу-мальчугану Кивали листвою. Бор шумел над головою, Журчали потоки, — Молодому было любо Видеть свет широкий. Видел крытые соломой Нищие избенки, Людей видел подневольных, Как в родной сторонке.

6

Как же в сердце белоруса Музыкой чудесной Отозвалась, зазвучала Тарасова песня? Как же ветер Украины С думкою крылатой Долетал до Беларуси И шумел над хатой? Рядом доля белоруса С украинца долей Шли дорогою тернистой, Терзались неволей. Рядом, с детства до кончины, Гнулись без ответа Под ярмом и ожидали Ясного рассвета. Как жилося, как велося, Как слабели силы, — Эту повесть сохранили Курганы-могилы.

7

Полюбил Тарас девчину, Полюбил нежданно И до самой своей смерти Не забыл Оксаны. Вместе скот чужой гоняли Пастись на полянку, Вместе бегали босые К речке спозаранку. И о чем они, бедняжки, Думали-гадали, Знают только Днепр могучий Да степные дали! Было сердце у Тараса, Что любить умело, А глаза умели плакать По милой век целый. Только пан увез Тараса С собой на чужбину, И пошла в чужие люди Бедная девчина…

8

Кто, скажите, мог подумать, Что в такой неволе У Тараса клад хранится, Безвестный дотоле? Ни цари, ни их вельможи, Ни паны, ни каты Не могли вовек похитить Этот клад богатый. А была его богатством, Кладом небывалым, Была песня, что из сердца На свет вылетала. Не тонула песня в море, В огне не горела, Заковать не мог ту песню Сатрап озверелый… Рисовал он и картины, Но в неволе дикой Счастье срисовать о натуры Не мог, горемыка.

9

И не спится и не снится Тарасу на свете: Где ни глянь — неволя всюду, Плачут

мать и дети. Украина под панами, Под царской пятою Стоном стонет, погибает, Не зная покоя. «Вешать катов, класть на плаху Головы царевы!» — Зашумело по Украйне Тарасово слово. Все то горе, все те муки, Что его терзали, Изливал он на бумаге, Чтобы люди знали. Звал искать иную долю, Долю и свободу, Искать солнца, искать счастья Родному народу.

10

И пошли слова Тараса Странствовать повсюду, — Прямо в сердце западали Крепостному люду. Глаза люди проглядели, Поджидая волю: «Справедлива речь Тараса О народной доле!» А царя с кровавой свитой, А панов кровавых Обуял великий ужас Перед этой славой… Стали думать, как Тараса Лучше покарать им — То ли в поле на кургане, То ль в отцовской хате? И карали его карой, — Чтоб немым томился, Чтоб слагать такие песни Навек разучился.

11

Ой, путь каторжный, нелегкий, Вытоптанный горем Да костьми людскими устлан, Омыт слезным морем! Тем путем вела Тараса Его злая доля — Через пущи, через чащи, По дикому полю. Глушь. Безмолвен, как пустыня, Край тот сиротливый, Только зверь подчас завоет Жутко и тоскливо. Вот куда загнал Тараса Подлый царь-душитель! Положил живым в могилу Жестокий мучитель. Тарасовы злые муки Камень только знает, Да залетный ветер слышит, Как бедный рыдает.

12

Крепость Орская — острогом, Да с царским указом, Чтобы за перо, за кисти Не брался ни разу. Чтоб не брался, чтобы песен Не слагал крамольных. Вот какую терпел кару Певец подневольный! Сны приходят об отчизне И в этой могиле. Но писать хотя бы кровью — И то запретили! Песня просится из сердца, Жаркой кровью рдея, Но и кисти и бумагу Взяли лиходеи. Чахнет, сохнет отлученный От родимой нивы, Под казенной царской палкой Тарас несчастливый.

13

Такой кары окаянной Не снести другому!.. Шел Тарас из заточенья К родимому дому. Съела царская расправа Тарасову силу, — Меньше он глядел на небо, А больше — в могилу. Только песен, песен гулких Не забыл, бедуя, Не забыл он в песнях-думках Украйну родную. И писал бы думы-песни Он кровью своею, — Да всю кровь из жил горячих Выпили злодеи. Жадно кровь его из сердца Пили кровопийцы. Так пусть память о той муке Навек сохранится!