Стихотворения и поэмы

Колас Якуб Михайлович

2. В ХАТЕ

Хозяйкой в хате будь моей отныне, В ней будет жить отрадно мне с тобой. В почетный угол сядь, моя богиня, Подумаем над нашею судьбой. Дворец мой, как ты видишь, небогатый, Но сам его на славу я сложил, Сам эти стены вывел я когда-то И крышу сам соломою покрыл. Атласом не обшиты эти стены, И пол турецким не покрыт ковром, Который бы сверкал своим бесценным, Как пламя полыхающим, шитьем. Над печкою, что стала у порога, Печник не изощрялся. Посмотри! Ее из глины и песка сырого Сам клал я, побелив разочка три. Кровать сбивал я собственной рукою, Сосновые строгал я доски сам. Сюда постель положим мы с тобою Пуховую, чтоб мягче было нам. В ночной тиши, в счастливом упоенье, Вдвоем с тобой, вдали от всех людей, Огонь души и сердца вдохновенье С тобою сблизят нас еще тесней. Над нами встанет радуги сиянье, Нас молнии осветят на лету, И полетят, как соколы, мечтанья, Поднимутся до неба в высоту. Любовь

нас к счастью выведет с тобою, — Ведь сердца жар ничем не одолим. Моей ты вечно будешь госпожою, И господином буду я твоим.

3. ПРОТАЛИНЫ

Куда ни глянь, уже легли проталины, Снега сползают, и звенит капель. Пригорки сохнут, солнцем теплым залиты, Ручей в овраге загудел, как шмель. И там и тут уже глядят несмелые Подснежники на яркий свет дневной, То слез людских цветочки сине-белые Днем ищут солнца, звезд — порой ночной. А птицы с юга вереницей длинною Уже плывут вдоль Млечного Пути Над нашею весеннею равниною, Чтоб гнезда старые скорей найти. Небесное светило жаркое На много верст свой удлинило шлях. Лучи его, веселые и яркие, Как светлый лен, ложатся на полях. И к нам заглядывают в хату темную, Хоть все оконца низкие у ней, И озаряют нашу печку скромную Семьей веселою своих лучей. К подушкам белым и к постели ластятся, Всё ласковей они целуют нас, Как ветерок меж ульями на пасеке, Гуляющий в июльский жаркий час. Вставай, вставай, голубка сизокрылая, И заспанные оченьки протри. Подумаем, как будем жить мы, милая, Как будем день свой начинать с зари. В проталинах земля чернеет голая, Подснежник пробудился ото сна. Вставай скорее, солнышко веселое, Нам златострунная поет уже весна!

4. ЗА КРОСНАМИ

За кросна сесть хотела ненаглядная, Чтоб лен свой седоватый ткать, Но не было станка у ней, и ладные Я стал ей кросна собирать. Я из березы сделал ставы новые, Набелицы покрепче сбил, Сам поножи ей выстругал кленовые, Навой, как надо, смастерил. Взял яблоню я дикую, сучкастую, Челнок ей выстрогал простой, Купил на рынке берда густо-частые, А нитки плесть уж ей самой!. Садится моя милая за кросенки, Набелицами громко бьет. Тугие со станка бегут полосыньки, Сучу я цевки для нее. Так дружно с ней взялись за это дело мы. Она все ткет, а я сучу. Слежу я за ее руками белыми, Любуюсь ими и молчу. Тки, милая! Недаром кровь взыгралася, Мелькает молнией челнок, — Вот только бы основа не порвалася И скор и ловок был уток! Пускай о берда твой уток колотится, Широкий холст из рук бежит, Как речка, что к морской волне торопится, Как путь, что меж полей лежит. Беги скорей, дорожка полотняная, Туда, где клевер луг покрыл, Беги туда цветущими полянами, До самых дедовских могил!

5. ВЫГОН СКОТА В ПОЛЕ

Сползли в овраги зимние снега И в море потекли живой рекою. Запели жаворонки. И луга Покрыты свежей первою травою. Скотину в поле выгонять пора. Есть и у нас буренка молодая. Она — богатство нашего двора, И сам хозяин в ней души не чает. Буренушки не выгнала своей Хозяйка в поле, где трава всходила, Пока сама обряд старинных дней Своей рукой над ней не сотворила. Краюшку хлеба с солью и водой Вокруг коровы обнесла три раза И, к солнышку поставив головой, Ее заговорила от заразы. Три раза окунув кусок стекла В криницу, прошептала над коровой Хозяйка, как сумела и смогла, Заветное от злых напастей слово: «Ты, солнце ясное, ты, лунный свет, Вы, в небе розовые зори, Все, что кропит росой весенний цвет И озаряет сушу или море, Согрейте землю, чтоб дала траву, Не пожалейте корма для скотины, Ей лучшую стелите мураву, Загон надежным оградите тыном. Храните, стерегите от царя Лесного, полевого, водяного, От царенят его, от упыря И от людского ока «нелюдского»!»

6. ОСМОТР ПОЛЯ

Как свет велик! Не оглядеть раздолья, Что прадеды в наследство дали нам. Вот лес, кусты, вот вспаханное поле, Вот молодые всходы здесь и там. Туда пойдем мы, милая с тобою. Ты руку на плечо мне положи. Я обниму тебя, и мы с тобою Пойдем к холму, где носятся стрижи. Как дети, позабытые всем светом, Свои поля мы будем озирать И, у загона солнышком согреты, Начнем о жниве будущем гадать. Полос у нас сейчас с тобою вволю. Засеять их бы только, сжать бы их Да в добрый час, вдвоем идя по полю, Снопов расставить много золотых! Вот так, рука в руке, родимым краем С загона на загон идем мы с ней; Где нам пахать и сеять, примечаем, В надежде светлых урожайных дней. И рядом мы на холмик с нею сели, Там, где кресты по склону разбрелись. Мы из-за них на ясный мир глядели, И души наши улетали ввысь. Мы небо синее благословили, Что наши думы унесло к себе, И в этот час судьбу благодарили, Сдружившую нас в счастье и в борьбе. Раскрыв земле и солнышку объятья, Благословили вербы и цветы И только смерти бросили проклятья, Что возле нас расставила кресты.

7. РАДУНИЦА

К могилам мы на радуницу шли, Забрав с собой остатки разговенья, — По

всем обычаям родной земли, Как делали былые поколенья. Мы навестить хотели прах отцов. Народу много средь могил сошлося, И люди там и тут среди крестов В поклонах наклонялись, как колосья. На плитах каменных зеленый вырос мох, Березки, елки плакали над ними. Часовня посредине, как острог, На свет глядела окнами слепыми. На холмике мы сели в стороне, — Здесь мать ее спала в сырой могиле, — Сказала милая, склонясь ко мне: «Один ты мне остался, братец милый…» И на могилку слезы из очей Горошинами часто упадали, И плакало, казалось, небо с ней Над этим садом, полное печали. Кольнуло в сердце. Пали в нем на дно Слезинка за слезинкой мелким градом… А я-то думал — вылил их давно И видеть мир сухим умею взглядом! В могиле братья и отец родной, Сестер моих земелька обнимает. А я живу на свете сиротой, — Знать, за грехи земля к ним не пускает. Тоски была полна душа моя, И сердце мне терзали думы эти, И, как она, шептал печально я: «Одна ты у меня, сестра, на свете!..»

8. ПАХОТА

Соха моя совсем уже готова. Я сделал новенькую плаху, И сошники повыточил, и снова Прочней набил к палице бляху. Коня запрячь бы, часу не теряя, Махнуть бы длинною лозою И, на рогач тяжелый налегая, Идти глубокой бороздою! Мы поутру с ней вместе закусили, — Чтоб сытно — трудно похвалиться, Но поровну мы хлеб свой разделили И запили его водицей. Пошел легко я в поле за сохою. Ногами конь перебирает, Ложится полоса за полосою, И в небе солнышко сверкает. А вы, над пашнею рукою белой Так не привыкшие трудиться, Вы даже не поймете век свой целый, Как сердце человека может биться Того, кто осенью или весною Вслед за сохой идет упорно И, разрыхляя землю бороною, Для вас же рассевает зерна. Час пахоты и сева в вешнем поле Святым для пахаря бывает. Его душа волнуется на воле, Как деревцо листвой играет. Пашите, сейте, люди, кто что может, Идите нивой, солнцем обогретой! И пусть удача кончить вам поможет Счастливым урожаем лето!

9. БЕЛЕНИЕ ХОЛСТА

Чтоб было ей работать веселее, Валек ей обтесал я гладко И, взяв ее холсты, пошел за нею Туда, где сажалка и кладка. Она весь свиток в воду окунула И, на мостки пройдя босою, Мешавшую ей юбку подоткнула, С вальком склоняясь над водою. И расстилала, выстирав, полотна, Привычно расправляя складки, Водою вся обрызгана холодной, Как утренней росою грядки. А брызги, словно искры, разлетались Ввысь радугою многоцветной, И по воде, как краски, расплывались, И тотчас гасли незаметно. Стекали по рукам и по коленям Они в сверкании огнистом И пред ее красою в умиленье Горели на груди монистом. Так милая холсты свои белила Вальком и свежею водою, А после на плечи себе взвалила И понесла тропой крутою, Она несла их, и вода стекала, Сверкая струйками. Умело Она холсты на землю расстилала. Теперь и солнцу хватит дела! Теперь белитесь добела, холстинки, Чтоб стать как день, как месяц белый, Как молоко в коричневатой кринке, Как стебелек соломы спелой!

10. СЕВ

Подсохла пашня, стала мягкой «вовной», И сеять нам пора настала, Бросать зерно по полю горстью полной, — Отцы учили так, бывало. От тех запасов, что у нас в избушке Хранились, бережно укрыты, Отмерили мы с нею две осьмушки В мешок, ее рукою сшитый. И вышел сеять я. Она стояла Здесь на меже со мною рядом, На небе солнце золотом сияло, И ветерок дышал прохладой. И золотые полетели зерна Дождем на полосу сырую, Что я вспахал своей сохой упорной, На землю нашу дорогую. Она же, как березка молодая, С межи за мною наблюдала И, юной красотой своей сияя, Наш общий труд благословляла. Ложитесь, зерна, в борозду и спите, Накройтесь мягкою землею, А пробудившись, на небо взгляните И станьте рожью золотою! И чтобы засухой вас не сушило, И чтоб дожди вас не смывали, Чтоб градом вас тяжелым не побило, Чтоб рожь в «заломы» не вязали.

11. ПРОПОЛКА ОГОРОДА

Я выгон тыном городил, она полола гряды, Чтоб всходам легче вырастать, рвала сорняк проклятый, Подсаживала здесь и там по стебельку рассады И пела, как поют у нас весенним днем девчата. Кричали воробьи в саду над нашею черешней, А над землею ветерок легко порхал крылатый, И разливалася она такою песней вешней, Какую любят петь у нас весенним днем девчата. Веснянка Ой, брала весна у солнца ключи, Открывала ими землю сырую, Выпускала на свет траву мураву, Одевала в листья березы. Где только ни шла она — на лугах Густо сеяла, сеяла цветочки, На край света она речки гнала, Пташкам голос и волю давала. Ой, выйду я, выйду на свежий луг, Буду вить-завивать веночек, Вместе с соловейкой буду я петь, К сердцу песней весну закликая. Приди ты ко мне, согрей ты меня, Обними ты меня, как друг милый, Посей на душе мне веселый мак, А на сердце — любви пшеницу. Чтоб доля моя, как мак, зацвела, Чтоб любовь поднялась, как пшеница, Чтоб милый меня всем сердцем любил И голубил в светлице, как счастье.