Стихотворения и поэмы

Уитмен Уолт

карандаш репортера порхает по страницам блокнота,

Маляр пишет буквы на вывеске лазурью и золотом,

Мальчик-бурлак мелким шагом идет бечевой вдоль канала,

бухгалтер сидит за конторкой над цифрами, сапожник

натирает дратву воском,

Дирижер отбивает такт в оркестре, все музыканты послушны

ему,

Крестят ребенка, новообращенный впервые исповедует в церкви

свою новую веру,

Яхты заполняют всю бухту, гонки начались (как

искрятся

белые паруса!),

Гуртовщик следит, чтоб быки не отбились от стада, и звонким

криком сзывает отбившихся,

Разносчик потеет под тяжестью короба (покупатель торгуется

из-за каждого цента).

Невеста оправляет белое платье, минутная стрелка часов

движется медленно,

Курильщик опия откинул оцепенелую голову и лежит

с отвисающей челюстью,

Проститутка волочит шаль по земле, ее шляпка болтается сзади

на пьяной прыщавой щее,

Толпа смеется над ее похабною бранью, мужчины глумятся,

друг другу подмигивая

(Жалкая! Мне не смешна твоя брань, и я не глумлюсь над

тобой),

Президент ведет заседание совета, окруженный важными

министрами,

По площади, взявшись под руки, величаво шествуют три

матроны,

Матросы рыболовного смака складывают в трюмы пласты

палтуса один на другой,

Миссуриец пересекает равнины со своим скотом и товаром,

Кондуктор идет по вагону получить с пассажиров плату и дает

знать о себе, бренча серебром и медяками,

Плотники настилают полы, кровельщики кроют крышу,

каменщики кричат, чтобы им подали известь,

Рабочие проходят гуськом, у каждого на плече по корытцу для

извести,

Одно время года идет за другим, и четвертого июля на улицах

несметные толпы (какие салюты из пушек и ружей!),

Одно время года идет за другим, пахарь пашет, косит косарь,

и озимое сыплется наземь,

На озерах стоят щуколовы и не отрываясь глядят в обледенелую

прорубь,

Частые пни обступают прогалину, скваттер рубит топором что

есть силы,

Под вечер рыбаки в плоскодонках причаливают к орешнику или

к тополю,

Охотники за енотами рыщут в области Красной реки, или

Арканзаса, или Теннесси,

Факелы сверкают во мгле, что висит над Чаттахучи или

Альтомахо,

Патриархи сидят за столом с сынами, и сынами сынов, и

сыновних сынов сынами,

В стенах эдобе и в холщовых палатках отдыхают охотники

после охоты,

Город спит, и деревня спит,

Живые спят, сколько надо, и мертвые спят, сколько надо,

Старый

муж спит со своею женою, и молодой муж спит со

своею женой,

И все они льются в меня, и я вливаюсь в них,

И все они - я,

Из них изо всех и из каждого я тку эту песню о себе.

16

Я и молодой и старик, я столь же глуп, сколь и мудр,

Нет мне забот о других, я только и забочусь о других,

Я и мать и отец равно, я и мужчина, и малый ребенок,

Я жесткой набивкой набит, я мягкой набит набивкой,

Много народов в Народе моем, величайшие народы и самые

малые,

Я и северянин и южанин, я беспечный и радушный садовод,

живущий у реки Окони,

Янки-промышленник, я пробиваю себе в жизни дорогу, у меня

самые гибкие в мире суставы и самые крепкие в мире

суставы,

Я кентуккиец, иду по долине Элкхорна в сапогах из оленьей

кожи, я житель Луизианы или Джорджии,

Я лодочник, пробираюсь по озеру, или по заливу, или вдоль

морских берегов, я гужер, я бэджер, я бэкай,

Я - дома на канадских лыжах, или в чаще кустарника,

или с рыбаками Ньюфаундленда,

Я - дома на ледоходных судах, я мчусь с остальными

под парусом.

Я - дома на вермонтских холмах, и в мэнских лесах, и на ранчо

Техаса.

Я калифорнийцам товарищ и жителям свободного Северо-Запада,

они такие дюжие, рослые, и мне это любо,

Я товарищ плотовщикам и угольщикам, всем, кто пожимает мне

руку, кто делит со мною еду и питье,

Я ученик средь невежд, я учитель мудрейших,

Я новичок начинающий, но у меня опыт мириады веков,

Я всех цветов и всех каст, все веры и все ранги - мои,

Я фермер, джентльмен, мастеровой, матрос, механик, квакер,

Я арестант, сутенер, буян, адвокат, священник, врач.

Я готов подавить в себе все, что угодно, только не свою

многоликость,

Я вдыхаю в себя воздух, но оставляю его и другим,

Я не чванный, я на своем месте.

(Моль и рыбья икра на своем месте,

Яркие солнца, которые вижу, и темные солнца, которых не

вижу, - на своем месте,

Осязаемое на своем месте, и неосязаемое на своем месте.)

17

Это поистине мысли всех людей, во все времена, во всех странах,

они родились не только во мне,

Если они не твои, а только мои, они ничто или почти ничто,

Если они не загадка и не разгадка загадки, они ничто,

Если они не столь же близки мне, сколь далеки от меня, они