Стихотворения и поэмы

Уткин Иосиф Павлович

После строфы 5 в рукописи следовал текст, на первых трех строфах которого М. Горький сделал помету: «Плохо звучит»:

Вечером — бронзовой Дремой объят Терем многооконный. Чайками — ставни, И на закат Окна горят, Как иконы. Ночью — библейская красота! Синее и густое. Домик, над домиком высота. Домик — под высотою. Вы понимаете: бок о бок — Небо чуть-чуть повыше. И может быть, здесь Квартирует

бог, И только на время Вышел. И не его ли Это нога Мнет снеговую жизнь? Ночь… рафинированные снега. Ночь… ювелирная высь. Звездной казны Золотистый мороз Кружится весь — До копейки. В домике полночь. И — вроде звезд — В домике канарейки. Спит караульный С морозом в усах. Тишь снеговым горностаем. В домике тихо. Как в небесах: Тетя — считает! Право — расход, Лево — приход. Ручку… и в книгу. И больше ни слова. Смотрит на счеты Китайский кот С усами сторожевого. Блещут клычки У китая в усах, Чудятся мыши В костяшках китаю. В домике тихо, Как в небесах: Тетя считает. Даст же всевышний Такую лафу Дьявольскому творенью! Стерва я буду, Если в шкафу Меньше чем пуд Варенья! _____ Не пил мой батя Ни серу, Ни бром. Это не козыри В нашей касте. В бороду руку — И серебро Перебирает в кассе. Дескать, учесть, Дескать, подчесть, — Все до единой вычесть. Чудится бате: — Пять или шесть? Сколько у тети тысяч?! Трудно родителю Без пера. Ходит, седую крошит, Брюки в гармошку, Гармошка в спираль Крутится на галоши. Старая крыса Старалась не зря. Боже спаси, напротив. Словом, короче говоря — Я попадаю К тете.

После строфы 5 в тексте БР:

Вор не узнает, А родственник — да. Ну, так из этого видно: Знал мой папаша До гроша всегда — Теткины злыдни. Старая крыса… и т. д.

ГЛАВА 3

Окончание в тексте О (1929, № 4) (оно было впоследствии зачеркнуто в рукописи):

Встал я Над телкой, А слезы — в ручьи, — Если бы так человека жалели! — Стал я Над телкой, А слезы мои Сыпятся Ожерельем. Рыжее солнце Кипит на лугу, Лугом пасутся Парные коровы. «Нет, — говорю, — Не могу. Честное слово! Нет, — говорю, — Палачу Я не завидовал очень… Нет», — говорю, А сам — точу Нож (между прочим).

ГЛАВА 4

Строфа 5 в рукописи и О (1929, № 4):

Тетке бы надо Давным-давно Сделать на пузе Прореху… «Ладно, — я думаю, — Ничего Тетю пырнуть (Для смеху!)»

После слов «чем воровать с весами» (строфа 15) в рукописи БР и О:

Честное слово, С Костей вдвоем Мы настоящая «Добрая фирма»! Звезды считаем, Песни поем И ударяем по ширме!.. [68]

68

Ударяем по ширме — лазаем по карманам.

После заключительных слов главы в тексте О:

СВОИМ ГОЛОСОМ

Мне не по сердцу И нож, И разбой. Сильный мечтой, И возможностью сирый, Плакал нередко я Над собой И над ограбленным миром. Но, вспоминая О горькой судьбе, Я надрываюсь: — Божественно! — Дивно! — Как хорошо, что пришел я к борьбе Не гимназистом наивным! Чтобы действительно Сладость понять, — Горечи, други, Вначале попейте! Надо познать Эту жизнь! — познать Всю — до ко-пей-ки!

Заключение, которым завершалась поэма в 1928 г. (в рукописи и в КП, 1929, 27 апреля):

К СВЕРСТНИКАМ

Это для нас и для наших внучат: С рук никогда не кушать: Сердце прикормят, Потом приручат, За сердцем, глядишь, И душу. Братцы, На воздух! Не воздух, а шелк — Чище да шире роздых. Надо, чтоб нашей гортанью шел Сорокаградусный воздух. Надо, чтоб каждый, Шагая, пил Эту прохладную живость. Надо, чтоб дома Российская пыль На души нам Не ложилась! Надо, ребята! Семейной ценой Проданы армии глоток. Кройте фарфоровой целиной. Бейте по кумполу теток! Жгите бумагу Искусственных роз! Жгите и голосуйте За — Самородные россыпи звезд! За — Драгоценные сосульки! Рюмка, кенарки, лирический чад Отволокут и придушат… Сердце сначала, Потом приручат За сердцем, ребята, И душу. Душу-то в бархат: Удобство, один… Мебель… Заглянешь — жутко: Зубы показывает гражданин В меблированной будке! Братцы, На воздух! Не воздух, а шелк — Чище да шире роздых. Надо, чтоб нашей гортанью шел Сорокаградусный воздух. Надо, чтоб каждый. Шагая, пил Эту прохладную живость. Надо, чтоб дома Российская пыль На души нам Не ложилась!