Стихотворения
Шрифт:
Неплохо рубашки сменить на тельняшки,
Взглянуть на тяжелых орудий массивы
Почувствовать гордо, что мы, краснофлотцы,
Товарищи ветру, линкорам, ребятам,
Что лучшим страна доверяет бороться
И лучших она одевает в бушлаты.
Дневальный откроет широко ворота,
С штыка отряхнет заструившийся холод,
Дежурный разводит команду по ротам,
А утро начнется зарядкой и школой.
17
А к ночи булыжник дождями изрублен,
«Купцы»
Приходит в до блеска надраенный кубрик
Морская, хорошая, крепкая смена.
ДЕРЖАТЬ КОРАБЛЬ НА КУРСЕ
И вот уже зачтен приказ наркома
Во, всех частях, командах, кораблях,
И рулевому кажется знакомей
Суровая кронштадтская земля.
Свистят дожди. Осенняя погода.
Бежит волна к форштевеня ножу.
Там, за плечами, шторм, походы, годы.
«Я отслужил и нынче ухожу».
Опять советским вымпелам развиться,
Взлетая высоко над головой.
Кончается кампания эсминцев,
В последний раз в походе рулевой.
Все кажется проверенным и точным.
Нависли тучи низко над водой.
Он говорит товарищу: «Не очень
Слаби штурвал, держи сильней ладонь».
Тот молодой - недавно кончил школу,
И учит смену старый рулевой;
Отходят дальше маяки и молы,
Размыта синь черты береговой.
Барометр не заметил, как подкрался
Балтийский шторм, неистовый и злой.
И шли валы с обоих ветра галсов
И, как торпеды, рвались под «скулой».
Укачанный невиданною бурей,
Изнемогая, на штурвал поник,
Едва-едва держа корабль на курсе,
На первой вахте ставший ученик.
18
И новый вал, громадный и лукавый,
Ударил в борт, враждебен и суров.
Эсминец сразу покатился вправо
К лиловым скалам чуждых берегов.
Быстрее брызг смертельного прибоя
Тогда рванулся в рубку старшина:
«Держись, браток, не вышли мы из строя,
Еще под килем нашим глубина.
Не трусь, братишка, все еще в порядке,
Эсминец цел, наш курс лежит на юг».
И медные штурвала рукоятки
Уже теплели от тяжелых рук.
Так он стоял и вел корабль средь ночи,
Морская соль осела на губах.
Шторм утихал, клинок зари отточен,
Редел туман на близких берегах.
Рассвет вставал и ширился над миром,
Возник Кронштадт за дымной синевой,
И подошел, волнуясь, к командиру,
Сменившись с долгой вахты, рулевой.
Сказал ему: «В погоду эту злую
О море думал я и о земле,
И не покину вахту рулевую
И
СТРОЕВАЯ ПОДГОТОВКА
До мая спрятаны бушлаты,
Суров арктический норд-ост.
По звонким улицам Кронштадта
Шагает крепнущий мороз.
Тогда в широкие просторы
Гранита, солнца и воды
19
Проходят, пробуждая город,
Шеренги флотских «молодых».
И взводы выровнены чище.
Винтовку стиснула рука,
И ветер, налетая, свищет
И гонит в море облака.
В шинели новой много жару,
Не обносились сапоги,
Но песня поднята, как парус,
И тверже звонкие шаги.
Так наша молодость шагает,
Глубоко, как борец, дыша;
А день - эскадра голубая
Заходит в гавань не спеша.
ОДЕЖДА МОРЯКА
Годна для всех условий,
Надежна и крепка,
Продумана на совесть
Одежда моряка.
Сокровища тепла тая,
Уходит с нами в путь
Тельняшка полосатая,
Охватывая грудь.
Волна ль нежнее горлинки,
Иль шторм грохочет дик,
Отменно белой форменки
Синеет воротник.
Зимой, и в осень вздорную,
И в сумрачный апрель -
Хранит нас сине-черная
Солидная фланель.
Что сырость нам постылая?
Живем с погодой в лад,
20
Имея друга милого
По имени бушлат.
И н'aвек складкой жесткою
Запечатлел утюг
Покроя краснофлотского
Сукно крепчайших брюк.
Ценимая особо
На службе в море синем,
Нам выдается роба
Из белой парусины.
Она ничем не крашена,
Ей труд морской знаком,
И кто ее не нашивал,
Не будет моряком.
И многим не мешало бы,
Кого моря зовут,
В той робе драить палубу
И выкрасить шкафут.
Когда же в час побудки
Уже метет метель,
Тогда укажут дудки:
«Бери, моряк, шинель».
Медь пуговиц - как золото,
Сукно - чернее тьмы,
На все старанья холода
Поплевываем мы.
Когда рванут шрапнели
И горны зазвучат,
Наденем мы фланели,
В поход возьмем бушлат.
Взлетают ленты в воздух
И никнут на плечо,
На бескозырках звезды
Сияют горячо.
21
РАДИСТ
К ушам прильнули медным холодком
Тяжелые «ракушки» телефонов,
И дан накал, и ария Садко