Стихотворения

Кольцов Алексей Васильевич

(19 июля 1830)

В АЛЬБОМ N N

Что мне, скажите, написать В альбом для милой девы? Напрасный труд! Мои напевы Едва ль прекрасную пленят; Притом, что ей сказать, о чем? Хвалить ее напрасно — Она, как день прекрасна, Как серафим без крыл, мила, — То, что перед нею похвала!

(24 июля 1830)

ПОСЛАНИЕ Н… П…

И вы на нас грозой хотите? И вы, и вы кинжал острите Отцу на старческую грудь! Накажет бог когда-нибудь! Припомните, что прежде были. Притом не вы ль мне говорили: "Я б мог давно-но не хочу; Нет, я и извергу не мщу, Нет, я не с варварской душою, — За зло плачу я добротою". Враги

ль мы вам? Пусть бог сразит, Кто черный замысел таит! Злодеи ль мы? За что хотите Полуубитого добить? Его старайтесь защитить!.. Я знаю: сильному удобно Невинных ранить, — даже сродно… Но тот не человек — злодей! Вы ж покровитель, друг людей, — Держите ж слово — и не мстите, Прошу, кинжала не острите Отцы на старческую грудь: Ей время в жизни отдохнуть.

(25 июля 1830)

НЕИЗМЕНИМОСТЬ

Мой друг, любовь нес съединяет, А невозможность разлучает; Иль на роду уж дано мне Любить любезную во сне? А наяву — в тоске, в мученьи С тобою быть, подле сидеть И лобызать тебя не сметь; И в ожиданьи и в сомненьи И дни и ночи проводить!.. Мы хочем время улучить, Где можно б было мне прижаться К трепещущей груди твоей, На снег ланит, на огнь очей Где б мог глядеть и любоваться. Но, нет! Подглядливые очи И тут и там, везде следят; И днем, и в час глухой полночи Они нас, друг мой, сторожат. И как укрыться нам от взора Недоброхотливых людей? Kак неизбежного дозора Нам избежать во тьме ночей? И как завистников тиранов Иль отклонить, иль обмануть? Какою силой талисманов Их очи зоркие сомкнуть? Но друг, пускай они глядят На нас; за нами замечают, Любить друг друга запрещают; Пусть делают что, как хотят Но мы друг другу верны оба Любовь моя, твоя — до гроба! То что они, что их дозор, Что нам упрек, что нам позор? Мы стерпим все: и хоть украдкой, Хот мыслью, хоть надеждой сладкой

. . .

А все не запретят любить, Земные радости делить.

(28 июля 1830)

ЭЛЕГИЯ

В твои обьятья, гроб холодный, Как к другу милому, лечу, В твоей обители укромной Сокрыться от людей хочу. Скорее, смерть, сверкни косою Над юною моей главою! Немного лет я в мире жил… И чем сей мир повеселил? И кто с улыбкой мне отрадной От сердца руку нежно жал? Со мной кто радостью желанной Делил веселье и печаль? Никто! Но в сей стране пустынной Один лишь был мне верен друг, И тот, как песни звук отзывный, Как огнь мгновенный, надмогильный, На утренней заре потух. Одна звезда меня пленяла Еще на небе голубом И в черном сумраке густом Надеждой тайной грудь питала; Но скрылася она — с тех пор Приветных звезд не видит взор. Без ней, как сирота безродный, Влачусь один в толпе людей, С душою мрачной и холодной, Как нераскаянный злодей. С людями, братьями моими, Еше хотел я жизнь делить; По-прежнему хотел меж ними Я друга по сердцу найтить. Но люди взорами немыми С презреньем на меня глядят И душу хладную мертвят. К тебе от них, о гроб холодный, Как к другу милому, лечу, В твоей обители укромной Покоя тихого ищу. О смерть! сомкни скорей мне вежды! Верни загробные надежды.

(30 июля 1830)

* Суму, кусок последний хлеба *

Суму, кусок последний хлеба Отнял у ближнего — и прав! Не он! — Но только тот блажен, Но тот счастлив и тот почетен, Кого природа одарила Душой, и чувством, и умом, Кого фортуна наградила Любовью — истинным добром. Всегда пред богом он с слезою Молитвы чистые творит, Доволен жизнию земною, Закон небес боготворит, Открытой грудию стоит Пред казнью, злобою людскою, И за царя, за отчий кров Собою жертвовать готов. Он, и не многое имея, Всегда делиться рад душой; На помощь бедных, не жалея, Всё щедрой раздаёт рукой!

20 августа 1830

Старобельск.

(Первая

любовь)

Что душу юности пленило, Что сердце в первый раз Так пламенно, так нежно полюбило — И полюбило не на час, — То всё я силюся придать забвенью, И сердцу пылкому и страстному томленью Хочу другую цель найтить, Хочу другое также полюбить! Напрасно всё: тень прежней милой Нельзя забыть! Уснёшь — непостижимой силой Она тихонько к ложу льнёт, Печально руку мне даёт, И сладкою мечтою вновь сердце очарует, И очи темные к моим очам прикует!.. И вновь любви приветный глас Я внемлю страждущей душою… Когда ж ударит час Забвенья о тебе, иль вечности тобою?..

21 августа 1830

Близ Мур-могилы.

(Мука)

Осиротелый и унылый, Ищу подруги в свете милой, — Ищу — и всем «люблю» твержу, — Любви ж ни в ком не нахожу. На что ж природа нам дала И прелести и розы мая? На что рука твоя святая Им сердце гордым создала? Ужель на то, чтоб в первый раз Пленить любовию священной, Потом упорностью надменной Сушить и мучить вечно нас? Ужель на то, чтоб радость рая В их взоре видя на земли, Мы наслаждаться не могли, В любови муки познавая?.. Но ты, земная красота, Не стоишь моего страданья! Развейся ж, грешная мечта, Проси от неба воздаянья!

27 августа 1830

Кирчинская слобода

(Сирота)

Когда мне шёл двадцатый год, Я жил звериной ловлей И был укрыт от непогод Родительскою кровлей. Отец мой всех был богатей, Всяк знался с нашей хатой, Был хлеб, был скот рогатый… Моя богатая семья Копейкой не нуждалась; Такому счастию родня С досадой улыбалась. И кто б подумать прежде мог, Что после с нами стало: Прогневался на грешных бог — Что было — всё пропало. Два года не рожался хлеб, Иссохнула долина, Утратилась скотина, — Нужда на двор — и денег нет! Травою заросло гумно, Кошары опустели, С последним нищим заодно И в праздник мы говели. Ещё б мой жалкий жребий сносен был, Но с бесталанной Я всю семью похоронил… От скорби и от боли Без них для горького меня И радости скончались; Чуждалась бедного родня, Соседи удалялись. Пришлось с могилою родных Навеки распроститься И горевать среди чужих С пустой сумой пуститься. И люди мирных деревень, Живя без нужд, не знают, Что вся мне жизнь есть черный день Иль, зная, забывают.

4 сентября 1830

Кокенское поле.

(Песня)

На что ты, сердце нежное, Любовию горишь? На что вы, чувства пылкие, Волнуетесь в груди? Напрасно, девы милые, Цветёте красотой, Напрасно добрых юношей Пленяете собой, — Когда обычьи строгие Любить вас не велят, Когда сердца холодные Смеются, други, вам. Любовь, любовь чистейшая, Богиня нежных душ! Не ты ль собою всех людей Чаруешь и живишь? Сердца, сердца холодные, Не смейтеся любви! Она — и дев, и юношей Святыня и кумир.

5 сентября 1830

Близ Славяносербска.

(Кольцо)

(Песня)

Я затеплю свечу Воска ярого, Распаяю кольцо Друга милова. Загорись, разгорись, Роковой огонь, Распаяй, растопи Чисто золото. Без него для меня Ты ненадобно; Без него на руке — Камень на сердце. Что взгляну — то вздохну, Затоскуюся, И зальются глаза Горьким горем слез. Возвратиться ли он? Или весточкой Оживит ли меня, Безутешную? Нет надежды в душе… Ты рассыпься же Золотой слезой, Память милова! Невредимо, черно, На огне кольцо, И звенит по столу Память вечную.