Стихотворения

Кольцов Алексей Васильевич

(5 апреля 1838)

(Москва)

Последний поцелуй

Обойми, поцелуй, Приголубь, приласкай, Еще раз — поскорей — Поцелуй горячей. Что печально глядишь? Что на сердце таишь? Не тоскуй, не горюй, Из очей слез не лей; Мне не надобно их, Мне не нужно тоски… Не на смерть я иду, Не хоронишь меня. На полгода всего Мы расстаться должны; Есть за Волгой село На крутом берегу: Там отец мой живет, Там родимая мать Сына в гости зовет; Я поеду к отцу, Поклонюся родной И согласье возьму Обвенчаться с тобой. Мучит душу мою Твой печальный убор, Для чего ты в него Нарядила себя? Разрядись: уберись В свой наряд голубой И на плечи накинь Шаль с каймой расписной; Пусть пылает лицо, Как поутру заря, Пусть сияет любовь На устах у тебя; Как мне мило теперь Любоваться тобой! Как весна, хороша Ты,

невеста моя! Обойми ж, поцелуй, Приголубь, приласкай, Еще раз — поскорей — Поцелуй горячей!

(12 апреля 1838)

(Москва)

Деревенская беда

На селе своем жил молодец, Ничего не знал, не ведывал, Со друзьями гулял, бражничал, По всему селу роскошничал. В день воскрестный, с утра до ночи, В хороводе песни игрывал; Вместе с девицей-красавицей Пляски новые выдумывал. Полюбил я эту девушку: Что душою — больше разумом, Больше поступью павлиною, Да что речь соловьиною… Как, бывало, летом с улицы Мы пойдем с ней рука об руку До двора ее богатова, До крыльца ее высокова. Да как гляну, против зорюшки, На ее глаза — бровь черную, На ее лицо — грудь белую, Всю монистами покрытую, — Аль ни пот с лица посыплется, Аль ни в грудь душа затукает, Месяц в облака закроется, Звезды мелкие попрячутся… На погибель мою староста За сынка вперед посватался; И его казна несметная Повернула все по-своему. Тошно, грустно было на сердце, Как из церкви мою милую При народе взял он за руку, С похвальбою поклонился мне. Тошно, грустно было на сердце, Как он с нею вдоль по улице Что есть духу проскакал — злодей! — К своему двору широкому. Я стоял, глядел, задумался; Снявши шапку, хватил об землю. И пошел себе загуменьем — Под его окошки красные. Там огни горят; там девушки Поют песни, там товарищи Пьют, играют, забавляются, С молодыми все целуются. Вот приходит полночь мертвая, Разошлись гости пьяные, Добры молодцы разъехались, И ворота затворилися… В эту пору для приятеля Заварил я брагу хмельную, Заиграл я свадьбу новую, Что беседу небывалую; Аль ни дым пошел под облаки, Аль ни пламя закрутилося, По соседям — через улицу — На мою избушку бросилось. Где стоял его богатый дом, Где была избушка бедная, — Утром все с землей сровнялося — Только уголья чернелися… С той поры я с горем-нуждою По чужим углам скитаюся, За дневной кусок работаю, Кровным потом умываюся…

(14 мая 1838)

(Москва)

Примирение

На пир сердечных наслаждений, На светлый пир любви младой С судьбою грозной злые люди Напали буйною толпой. И я, в бездомном исступленьи, Из мира девственной любви К моим врагам на праздник шумный С челом открытым гордо вышел, На злобу — злобой ополчился; И на беду — с бедой пошел; Против людей я грудью стал, На смертный бой судьбу я вызвал! И где ж она?.. где злые люди?.. Где сила их, оружье, власть?.. Их зло на них же обратилось; И всё кругом меня безмолвно В одно мгновенье покорилось; А я стоял, глядел на небо — И улыбнулось небо мне… Не небо — нет! Её прекрасный, Приветный взор я встретил там… Теперь, лукавый соблазнитель, Ты, демон гибнущей души, Оставь меня. Ни прелестью порока, Ни буйной страстью грешных наслаждений Не увлечёшь меня ты больше; Не для тебя — для ней одной Я жизнью пламенной живу. И вот уж нет пространства между нами; И вот уж нет в пространстве пустоты; Она и я — различные два мира — В одну гармонию слились, Одною жизнею живём! Но что за грустные сомненья Порой ещё мою волнуют грудь? Ужель, души моей надежды, Есть за могилой вам конец? Ужель все истины на свете — Одна лишь выдумка ума? Ужель и ты, святая вера чувств, Людских страстей пустая тень?.. Нет, нет! не для того на небе солнце ходит, Чтоб белый день покрылся тьмой…

(20 июня 1838)

(Москва)

Мир музыки

В стройных звуках льются песни Гармонической волной; По душе волшебно ходят И проходят с быстротой. Полечу я вслед за ними; Покружуся в них душой; В очарованном забвеньи Позабуду мир земной. Сколько звуков, сколько песен Раздалося вновь во мне! Сколько образов чудесных Оживилось в вышине! Между них она, младая, Заблистала красотой! Чистой пламенной любовью Озарился мир земной… Улетай же в небо звуки, Сокрывайтеся в дали! Здесь я с нею, здесь я счастлив, Любо жить мне на земле!

(20 июня 1838)

(Москва, вечер музыкальный у Боткина)

Русская песня

(В поле ветер веет)

В поле ветер веет, Травку колыхает, Путь, мою дорогу Пылью покрывает. Выходи ж ты, туча, С страшною грозою, Обойди свет белый, Закрой темнотою. Молодец удалый Соловьём засвищет! Без пути — без света Свою долю сыщет. Что ему дорога! Тучи громовые! Как придут по сердцу — Очи голубые! Чтол ему на свете Доля не людская, Когда его любит — Она, молодая!

(10 июля, утро, 12 часов, 1838)

(Москва)

Последняя борьба

Надо мною буря выла, Гром по небу грохотал, Слабый ум судьба страшила, Холод в душу проникал. Но не пал я от страданья, Гордо выдержал удар, Сохранил в душе желанья, В теле — силу, в сердце — жар! Что погибель! что спасенье! Будь что будет — всё равно! На святое провидегье Положился я давно! В этой вере нет сомненья, Ею жизнь моя полна! Бесконечно в ней стремленье!.. В ней покой и тишина… Не грози ж ты мне бедою, Не зови, судьба, на бой: Готов биться я с тобою, Но не сладишь ты со мной! У меня в душе есть сила, У меня есть в сердце кровь, Под крестом моя могила; На кресте моя любовь!

(20 сентября 1838)

Стенька Разин

(Памяти друга, А. П. Сребрянского)

Не страшна мне, добру молодцу, Волга-матушка широкая, Леса тёмные, дремучие, Вьюги зимние-крещенские… Уж как было: по тёмным лесам Пировал я зимы круглые; По чужим краям, на свой талан, Погулял я, поохотился. А по Волге, моей матушке, По родимой, по кормилице, Вместью с братьями за добычью На край света летал соколом. Но не Волга, леса тёмные, Вьюги зимние-крещенские Погубили мою голову, Сокрушили мочь железную… В некрещёном, славном городе, На крутом, высоком острове Живёт девушка-красавица, Дочка гостя новгородскова… Она в тереме, что зорюшка, Под окном сидит растворенным, Поёт песни задушевные, Наши братские-отцовские. "Ах, душа ль моя ты, душенька! Что сидишь ты? Что ты думаешь? Али речи мои не по сердцу? Али батюшка спесивится?.. Не сиди, не плачь; ты кинь отца; Ты беги ко мне из терема; Мы с тобою, птицы вольные, Жить поедем в Москву красную".

(1838)

Бедный призрак

Убил я жизнь, искавши счастья, Сгубил себя — а счастья нет; Пойду к друзьям на пир старинный, И заживу я с ними вновь. "Против меня востали люди; Судьба карает день и ночь; На свете жить несносно, горько; Страдальцу дайте отдохнуть". Ответа нет. Друзья-счастливцы На бедность холодно глядят; Со мною встречи избегают И "нету дома" говорят. Как будто я, недобрый гость, Пришел богатство их присвоить; Печалью радость отравить, Свое им горе навязать. И вот дожил на старость лет, Что не с кем слово перемолвить; Сердечной скуки разделить, Кому б "ночь добрую" сказать. О ночь! приди хоть ты… Но с этой мыслью Вся повесть прежних дней Из глубины души выходит И тенью страшною стоит. И грусно мне смотреть Весной на плуг зеленый, На плод любимых яблонь И на пожатый колос нив…

(20 октября 1838)

Бегство

Уж как гляну я на поле — Поле чисто дрогнёт, Нагустит свои туманы, В них оденется на ночь. Я из поля в лес дремучий: Леший по лесу шумит; Про любовь свою к русалке С быстрой речкой говорит. Крикну лесу, топну в берег — Леший за гору уйдет; С тихим трепетом русалка В берегах своих уснет. Я чрез реку, огородом, Всю слободку обойду, С темной полночью глухою К дому барскому пийду. Свистну… в тереме высоком Вмиг растворится окно; Под окном душа-девица Дожидается давно. "Скучно в тереме весною Одинокой горевать; То ли дело на просторе Друга к сердцу прижимать!" Поднимайся, туча-буря С полуночною грозой! Зашатайся, лес дремучий, Страшным голосом завой — Чтоб погони злой боярин Вслед за нами не послал; Чтоб я с милою до света На Украйну прискакал. Там всего у нас довольно; Есть где будет отдохнуть. От боярина сокроют, Хату славную дадут. Будем жить с тобой по-пански… Эти люди — нам друзья; Что душе твоей угодно, Все добуду с ними я! Будут платья дорогие, Ожерелья с жемчугом! Наряжайся, одевайся Хоть парчою с серебром!

(31 декабря 1838)

Товарищу

Что ты ходишь с нуждой По чужим по людям; Веруй силам души Да могучим плечам. Нf заботы ж свои Чуть заря поднимись, И один во весь день Что есть мочи трудись. Неудача, беда? — С грустью дома сиди; А с зарею опять К новым нуждам иди. И так бейся, пока Случай счастья найдет И на славу твою Жить с тобою начнет. Та же сила тогда Другой голос возьмет: И чудно и смешно, Всех к тебе прикует. И те ж люди — враги, Что чуждались тебя, Бог уж ведает как, Назовутся в друзья. Ты не сердись на них; Но спокойно, в тиши, Жизнь горою пируй По желаньям души.