Стихотворения
Шрифт:
Вам одну рифму.
О зритель, ты бывал в Тбилиси?
Там в пору наших холодов
цветут растения в теплице
проспектов, улиц и садов.
Там ты найдешь друзей надежных.
Пусть дружба их тебя хранит.
Там жил да был один Художник,
который всех благодарит
за благосклонное внимание...
Моя родословная
От автора
Вычисляя свою родословную, я не имела в виду сосредоточить внимание
читателя на долгих
это было бы слишком самоуверенной и несовременной попыткой. Я хотела,
чтобы героем этой истории стал Человек, любой, еще не рожденный, но
как - если бы это было возможно - страстно, нетерпеливо желающий жизни,
истомленный ее счастливым предчувствием и острым морозом тревоги, что
оно может не сбыться. От сколького он зависит в своей беззащитности,
этот еще не существующий ребенок: от малой случайности и от великих
военных трагедий, наносящих человечеству глубокую рану ущерба. Но все
же он выиграет в этой борьбе, и сильная, горячая, вечно прекрасная
Жизнь придет к нему и одарит его своим справедливым, несравненным
благом.
Проверив это удачей моего рождения, ничем не отличающегося от всех
других рождений, я обратилась благодарной памятью к реальным людям и
событиям, от которых оно так или иначе зависело.
Девичья фамилия моей бабушки по материнской линии - Стопани - была
привнесена в Россию итальянским шарманщиком, который положил начало
роду, ставшему впоследствии совершенно русским, но все же прочно, во
многих поколениях украшенному яркой чернотой волос и глубокой, выпуклой
теменью глаз. Родной брат бабушки, чье доброе влияние навсегда
определило ее судьбу, Александр Митрофанович Стопани, стал известным
революционером, сподвижником Ленина по работе в "Искре" и съездам
РСДРП. Разумеется, эти стихи, упоминающие его имя, скажут о нем меньше,
чем живые и точные воспоминания близких ему людей, из коих многие ныне
здравствуют.
Дед моего отца, тяжко терпевший свое казанское сиротство в лихой и
многотрудной бедности, именем своим объясняет простой секрет моей
татарской фамилии.
Люди эти, познавшие испытания счастья и несчастья, допустившие к милому
миру мои дыхание и зрение, представляются мне прекрасными - не больше и
не меньше прекрасными, чем все люди, живущие и грядущие жить на белом
свете, вершащие в нем непреклонное добро Труда, Свободы. Любви и
Таланта.
1
...И я спала все прошлые века
светло и тихо в глубине природы.
В сырой земле, черней черновика,
души моей лишь намечались всходы.
Прекрасна мысль - их поливать водой!
Мой стебелек, желающий прибавки,
вытягивать магнитною звездой
поторопитесь, прадеды, прабабки!
Читатель милый, поиграй со мной!
Мы два столетья вспомним в этих играх.
Представь себе: стоит к тебе спиной
мой дальний предок, непреклонный Игрек.
Лицо его пустынно, как пустырь,
не улыбнется, слова не проронит.
Всех сыновей он по миру пустил,
и дочери он монастырь пророчит.
Я говорю ему:
– Старик дурной!
Твой лютый гнев чья доброта поправит?
Я б разминуться предпочла с тобой,
но все ж ты мне в какой-то мере прадед.
В унылой келье дочь губить не смей!
Ведь, если ты не сжалишься над нею,
как много жизней сгинет вместе с вей,
и я тогда родиться не сумею!
Он удивлен и говорит:
– Чур, чур!
Ты кто?
Рассейся, слабая туманность!
Я говорю:
– Я - нечто.
Я - чуть-чуть,
грядущей жизни маленькая малость.
И нет меня. Но как хочу я быть!
Дождусь ли дня, когда мой первый возглас
опустошит гортань, чтоб пригубить,
о жизнь, твой острый, бьющий
в ноздри воздух?
Возражение Игрека:
– Не дождешься, шиш! И в том
я клянусь кривым котом,
приоткрывшим глаз зловещий,
худобой вороны вещей,
крылья вскинувшей крестом,
жабой, в тине разомлевшей,
смертью, тело одолевшей,
белизной ее белейшей
на кладбище роковом.
Примечание автора:
Между прочим, я дождусь,
в чем торжественно клянусь
жизнью вечной, влагой вешней,
каждой веточкой расцветшей,
зверем, деревом, жуком
и высоким животом
той прекрасной, первой встречной,
женщины добросердечной,
полной тайны бесконечной,
н красавицы притом.
– Помолчи. Я - вечный Игрек.
Безрассудна речь твоя,
Пусть я изверг, пусть я ирод,
я-то - есть, а нет - тебя.
И не будет! Как не будет
с дочерью моей греха.
Как усопших не разбудит
восклицанье петуха.
Холод мой твой пыл остудит.
Не бывать тебе! Ха-ха.
2
Каков мерзавец! Пусть он держит речь.
Нет полномочий у его злодейства,
чтоб тесноту природы уберечь
от новизны грядущего младенца.