Стихотворения
Шрифт:
И по правде, и по замаху.
Мы хотели, чтоб было лучше,
Потому и не знали страху.
Потому пробитое знамя
С каждым годом для нас дороже.
Хорошо, что случилось с нами,
А не с теми, кто помоложе.
1961
ПЕРЕБИРАЯ НАШИ ДАТЫ
Перебирая наши даты,
Я обращаюсь к тем ребятам,
Что в сорок первом шли в солдаты
И
А гуманизм не просто термин,
К тому же, говорят, абстрактный.
Я обращаюсь вновь к потерям,
Они трудны и невозвратны.
Я вспоминаю Павла, Мишу,
Илью, Бориса, Николая.
Я сам теперь от них завишу,
Того порою не желая.
Они шумели буйным лесом,
В них были вера и доверье.
А их повыбило железом,
И леса нет — одни деревья.
И вроде день у нас погожий,
И вроде ветер тянет к лету…
Аукаемся мы с Серёжей,
Но леса нет, и эха нету.
А я всё слышу, слышу, слышу,
Их голоса припоминая…
Я говорю про Павла, Мишу
Илью, Бориса, Николая.
1961
ВДОХНОВЕНЬЕ
Жду, как заваленный в забое,
Что стих пробьётся в жизнь мою.
Бью в это тёмное, рябое,
В слепое, в каменное бью.
Прислушиваюсь: не слыхать ли,
Что пробиваются ко мне.
Но это только капли, капли
Скользят по каменной стене.
Жду, как заваленный в забое,
Долблю железную руду,
Не пробивается ль живое
Навстречу моему труду?..
Жду исступлённо и устало,
Бью в камень медленно и зло…
О, только бы оно пришло!
О, только бы не опоздало!
1961
НАД НЕВОЙ
Весь город в плавных разворотах,
И лишь подчёркивает даль
В проспектах, арках и воротах
Классическая вертикаль.
И все дворцы, ограды, зданья,
И эти львы, и этот конь
Видны, как бы для любованья
Поставленные на ладонь.
И плавно прилегают воды
К седым гранитам городским —
Большие замыслы природы
К великим замыслам людским.
1961
БОЛДИНСКАЯ ОСЕНЬ
Везде холера, всюду карантины,
И отпущенья вскорости не жди.
А перед ним пространные картины
И в скудных окнах долгие дожди.
Но почему-то сны его воздушны,
И словно в детстве — бормотанье, вздор.
И почему-то рифмы простодушны,
И мысль ему любая не в укор.
Какая мудрость в каждом сочлененье
Согласной с гласной! Есть ли в том корысть!
И кто придумал это сочиненье!
Какая это радость — перья грызть!
Быть, хоть ненадолго, с собой в согласье
И поражаться своему уму!
Кому б прочесть — Анисье иль Настасье?
Ей-богу, Пушкин, всё равно кому!
И за полночь пиши, и спи за полдень,
И будь счастлив, и бормочи во сне!
Благодаренье богу — ты свободен —
В России, в Болдине, в карантине…
1961
«Музыка, закрученная туго…»
Музыка, закрученная туго
в иссиня-чёрные пластинки, —
так закручивают чёрные косы
в пучок мексиканки и кубинки, —
музыка, закрученная туго,
отливающая крылом вороньим, —
тупо-тупо подыгрывает туба
расхлябанным пунктирам контрабаса.
Это значит — можно всё, что можно,
это значит — очень осторожно
расплетается жёсткий и чёрный
конский волос, канифолью тёртый.
Это значит — в визге канифоли
приближающаяся поневоле,
обнимаемая против воли,
понукаемая еле-еле
в папиросном дыме, в алкоголе
жёлтом, выпученном и прозрачном,
движется она, припав к плечу чужому,
отчуждённо и ненапряженно,
осчастливленная высшим даром
и уже печальная навеки…
Музыка, закрученная тую,
отделяющая друг от друга.
1961
ОСЕНЬ
Вот опять спорхнуло лето
С золочёного шестка,
Роща белая раздета
До последнего листка.
Как раздаривались листья,
Чтоб порадовался глаз!
Как науке бескорыстья
Обучала осень нас!
Так закутайся потепле
Перед долгою зимой…
В чём-то всё же мы окрепли,
Стали твёрже, милый мой.
1961
СЛОВА
Красиво падала листва,
Красиво плыли пароходы.
Стояли ясные погоды,
И праздничные торжества
Справлял сентябрь первоначальный,
Задумчивый, но не печальный.
И понял я, что в мире нет
Затёртых слов или явлений.
Их существо до самых недр
Взрывает потрясённый гений.
И ветер необыкновенней,
Когда он ветер, а не ветр.
Люблю обычные слова,
Как неизведанные страны.